— Эй, брат! Брат!

На лужайке перед домом стоял один из молодых армян. Он ладонью прикрывал от солнца глаза, однако Бад сразу понял — юноша что-то видел и ничего хорошего это «что-то» не сулит.

— У вас все в порядке? Как Мона?

— Ее нет. Ты не видел, как она уходила?

Коул, Бад и Баркли уже столпились за спиной у Пайка.

Юноша сказал:

— Она уехала с какими-то мужиками. Может, это был тот тип, который ее преследует?

— Ее увезли силой? — спросил Пайк.

— Да нет, она вроде спокойно шла, так? Не то мы бы их окликнули.

Коул постарался успокоить юношу:

— Вы не сделали ничего дурного. Расскажите, как все произошло.

— Мона выглядела так, точно у нее все путем. Они все просто сели в машину и уехали.

— Давно?

— С полчаса назад, около этого. Мы как раз начали нашу машину намыливать.

Бад сделал шаг вперед. Пайк увидел, что он здорово напряжен.

— Вы хорошо разглядели этих людей? Вы или ваш друг.

— Это мой брат, Гаро. Да, мы их разглядели. Пара латиносов и с ними белый мужик. У них такая толстозадая американская тачка с низкой посадкой, и сиденья тоже очень низкие. Клевая.

— Номер ты не запомнил? — спросил Пайк.

— Извини, брат.

Пайк развернул интерполовскую фотографию Хали Ванича.

Юноша кивнул:

— Точно, он. Значит, это все тот же тип?

Коул негромко выругался:

— Черт побери. Как же мы ее теперь найдем?

Пайк чувствовал себя провалившим все дело.

Баркли спросил с крыльца:

— Он знает, где она, или не знает?

Пайк закрыл глаза. Он оберегал ее пять дней, а теперь потерял.

Кто-то тронул его за руку. Открыв глаза, он увидел, что это Коул.

— Мы найдем ее.

Именно в этот миг зазвонил сотовый Пайка. Он взглянул на номер — незнакомый, однако ответил. Судя по точному выбору момента, звонить ему мог только один человек.

— Мне нужны деньги.

Этот мягкий акцент Пайк уже слышал. Звонил Хали Ванич.

Пайк старался говорить ровным тоном. Сердце его гулко билось, однако Пайк не хотел, чтобы Хали Ванич понял, насколько он испуган.

— Моя подруга жива и невредима?

— Пока да. А там видно будет. С кем я говорю?

Пайк знаком дал Коулу понять, что это Ванич, и торопливо пошел к двери дома. Ему нужны были ручка и бумага, чтобы делать заметки. Путаница и ошибки могли погубить Ларкин так же быстро, как паника.

— Дайте ей трубку, — сказал Пайк.

Войдя в дом, он направился к обеденному столу — там лежали бумага с ручкой — и записал номер, с которого поступил звонок.

Ванич обиженно ответил:

— С ней все хорошо. Я убью ее только в одном случае — если не получу денег.

— Мне необходимо иметь уверенность в том, что она жива. В противном случае разговор закончен.

В дом уже вошли Коул и Баркли. Баркли услышал достаточно, чтобы разобраться в происходящем. Громко топая, он направился к Пайку — с таким видом, точно намеревался отнять у него трубку:

— Это насчет Ларкин? Ее убили?

Пайк знаком велел ему замолчать. Коул зажал ладонью рот Баркли.

— Дайте ей трубку, Ванич. Дайте трубку или идите к черту.

Все внимание Пайка было сосредоточено на звонке. Прикрыв ладонью свободное ухо, он вслушивался в фоновые шумы, но ничего способного указать, где находится Ванич, не различал. Потом в трубке раздался голос Ларкин.

Судя по нему, вреда ей не причинили:

— Джо?

— Я скоро буду.

— Со мной все хо…

Пайк услышал глухой стук — такой, словно телефон упал на пол, — потом крик Ларкин, сразу же оборвавшийся.

— Вы слышали ее голос — довольны? Вам это требовалось?

Пайк помолчал. Выдерживать ровный тон ему было трудно.

— Да. Мы будем разговаривать, только если она жива.

— С кем я говорю?

— С ее телохранителем.

— Дайте мне отца.

— Все переговоры только со мной. И все остальное — только через меня.

— Ну хорошо. Ее отец переведет деньги, этим все и кончится. Я сообщу вам номер счета и код доступа к нему.