Парамедики вкололи ему очередную дозу обезболивающего, замотали бинтами похлеще меня и по моей просьбе оставили нас одних. Я развернулся, залез вглубь машины и сел рядом с ним. Он и так уже понемногу приходил в сознание и мне пришлось прождать совсем немного, прежде чем он полностью пришел в себя и прищурено посмотрел на меня своим единственным зрячим правым глазом. Второй глаз он не мог открыть из-за гематомы.

— Ты в машине скорой помощи, рядом с музеем. Ты потерял мизинец на левой руке, его не смогли найти… и потому не пришили. Другие два пальца удачно пришили, они приживутся, — сказал я, даже не пытаясь посмотреть на него.

Райан попытался одновременно поднять голову и искалеченную руку, чтобы посмотреть на свои пальцы, но тут же скривился от боли и в бессилии опустил голову на кушетку.

— У тебя там все замотано, ты ничего не увидишь, — я с жалостью посмотрел на его руку.

— Что с Хауэром? — почти шепотом спросил он.

— Сбежал. Весь квартал оцеплен, все силы брошены на его поиски… но уже прошло много времени, не верю я, что мы его найдем теперь.

Райан снова попытался поднять голову, но закашлялся и вновь сдался.

— Так, слушай, — не выдержал я, — буду откровенен: какого хера? Я… я даже не знаю с чего начать, мать твою!

— Придумай что-нибудь, — безразличным шепотом отозвался он.

— Ладно… Что с тобой не так?! Серьезно, Райан, какого черта? Что было сложного в том, чтобы сообщить мне, куда ты направляешься? Я что, стал бы тебе мешать выслеживать Хауэра? Я что, по-твоему, не хочу раскрыть дело? На кой хер было угонять машину и лгать мне?!

— Я хотел сам…

— Чушь собачья! Какой на хер сам? Ты вообще соображаешь, что сегодня наделал? Ты ослушался приказа! Ты угнал машину, ты заварил всю эту кашу в музее!

— Я просто следил за…

— Да у меня только твои слова! Слова! И ничего больше! Какого черта я должен тебе верить, что это Хауэр первым начал стрелять, что ты его не спровоцировал, что это он во всем виноват? Из-за тебя сегодня подстрелили ни в чем неповинную девушку! Ты понимаешь, что она может умереть и ты будешь в этом виноват, потому что ослушался приказа?! Тебя за такое не просто выгонят из ФБР, тебя даже посадить могут!

— Я… знаю… как… как она?

— В критическом состоянии, в реанимации. Доктора не могут ничего сказать наверняка…

— Слушай… я… я не знаю, что сказать… так вышло.

— Так вышло?! — повторил я. — Ты себя слышишь? Ты совсем выжил из ума?! Райан, что с тобой? Ну ты же бываешь адекватным, ты же хороший агент, у тебя же хороший послужной список, но иногда ты как выкинешь что-то безумное… я не знаю что и думать! Ты же вытворяешь такое… ладно уже остальные, черт с ними, но ты же себя под удар ставишь, ты за эти два дня в Нью-Йорке уже чуть два раза не умер! Ты же сегодня чуть руки не лишился! Тебе еще повезло, что только мизинец потерял. Ты сдохнуть хочешь?!

Он напрягся, его лицо перекосилось от боли, но все же он смог приподняться. Затем он помог себе правой рукой, поднялся, и, свесив ноги, уселся на кушетке. Какое-то время он просто сидел, понемногу кривясь от боли и не обращал на меня никакого внимания. Я же пытался совладать со своим гневом и ждал от него какой-то реакции. Наконец он одарил меня своим взглядом, будто вспомнив, что я тут сижу:

— А если я хочу сдохнуть? Попробуешь меня остановить?

— Не знаю… если бы я был уверен, что ты прикончишь себя без вреда для окружающих, то, может быть, и не стал бы тебе мешать. Но ты что-то выбираешь слишком изощренные методы самоубийства. Посмотри туда, — я указал пальцем в сторону музея.

— Ну и что там? — Райан нехотя проследил за направлением моей руки.

— Ты представляешь, что наделал сегодня?! Ты хочешь мне сказать, что весь этот погром только из-за того, что тебе жить надоело?!

— Нет…

— Что «нет»?! Ты вообще слушаешь меня? Всего этого можно было избежать! Тебе надо было всего лишь рассказать обо всем мне! Из-за тебя невинную девушку подстрелили! Ты считаешь, она тоже сегодня хотела сдохнуть как ты?

— Нет… наверно не хотела, — нахмурился он, немного виновато опуская голову.

— Я вижу, до тебя с трудом доходит вся серьезность ситуации. Хорошо, это тебе поможет. Я сомневался, стоило ли это делать, но теперь я понимаю, что другого выхода просто нет. Ты официально отстранен от расследования. Можешь собирать манатки и валить в свой чертов Лос-Анджелес.

Услышав это, Райан посмотрел на меня быстрым злым взглядом и безмолвно повесил голову.

— Ты этого добивался?! — продолжал давить я.

— Что?! Что ты от меня хочешь?! — почти закричал он, давая понять, что в некоторой степени мне все же удалось достучаться до него.