В марте 1921 года повстанцам было нанесено серьезное поражение, в ходе которого антоновцы потеряли почти все свои орудия, половину пулеметов, 5 тысяч бойцов. Не в силах бороться с крупными регулярными частями красных после ряда поражений части повстанцев разбились на небольшие отряды. В боях 2–9 июня 1921-го автобронеотрядом и «летучими» красными кавалеристами была разгромлена 2-я армия Антонова. В июле 1921 года Партизанская армия, потеряв 5 тысяч убитыми, ранеными и пленными, была полностью разгромлена, и у Антонова осталось не более 2 тысяч бойцов. Антонов отдает приказ о прекращении всеобщего восстания, согласно которому боевые отряды повстанцев должны были разделиться на мелкие группы и скрыться в лесах или разойтись по домам. Однако Главный штаб Повстанческих войск Тамбовского края был расформирован только в декабре 1921-го. Тогда же Антонов и сам «ушел в подполье», скрываясь в лесах Тамбовщины. 24 июня 1922 года атаман Антонов и его брат Дмитрий были убиты в перестрелке с чекистами.

Из воспоминаний чекиста М. Покалюхина «По следам Антонова» (Сборник «Антоновщина». – Тамбов, 1923) «…24 июня, в середине дня, я получил сведения о том, что Антоновы пришли к Катасоновой и пробудут у нее дотемна, а потом опять уйдут в лес… Нас было семь человек. Вооружение – наганы, несколько карабинов и граната «мильс». Мы замаскировались под плотников: карабины завернули в мешки, наганы спрятали под рубахи, в руки взяли топоры и пилы… я пригласил начальника местной милиции Кулакова сопровождать нас. Он должен был идти в стороне от нас и, в случае какой-нибудь задержки, вмешаться, чтобы помочь нам продолжать путь. Время уже клонилось к вечеру, когда мы подошли к дому Катасоновой… Я сильно постучал в дверь вторично. Она несколько приоткрылась, и через образовавшуюся щель два раза выстрелили из браунинга. Дверь захлопнулась и снова была заперта. Я приказал стоявшему около меня Санфирову метнуть в окно гранату. Брошенная «мильс» попала в оконный переплет, отскочила в нашу сторону, но мы успели скрыться за угол дома, и взрыв не причинил нам вреда. Антоновы открыли из окон огонь по нашим постам из своих маузеров. Они поняли, что окружены. Время не позволяло нам медлить (надвигалась темнота), и я приказал поджечь соломенную крышу дома. Пламя охватило крышу. Антоновы вели непрерывный огонь по нашим постам, а мы, обстреливая окна дома, предлагали им сдаться. Тем временем крыша рухнула, дым стал проникать через потолок в дом. Антоновы должны были вот-вот выскочить наружу. Я перебегал от одного поста к другому, наказывая смотреть в оба. Но вот мне подают сигнал, что один из постов оказался оголенным: ретировался неизвестно куда начальник милиции Кунаков…

Чтобы не оставить этот пост открытым, я поспешил к нему через двор кулака Иванова. Только я выбежал из калитки, как увидел, что Антоновы уже на улице, стоят рядом и с руки, с локтя стреляют по нашему посту, пробивая путь к бегству. Я обстрелял Антоновых из своего пистолета кольт, и они направили огонь в мою сторону. Они оказались между мной и нашими постами, так что последние не могли продолжать стрельбу, рискуя попасть в меня. Бандиты были вооружены лучше, чем я: у них было два маузера и два браунинга, а у меня только один кольт, поэтому мне пришлось податься обратно во двор Иванова. Антоновы последовали за мной, но тут на помощь мне подоспели сперва Ярцев, а потом и Санфиров, и мы прижали бандитов на задворках. И вот наша пуля угодила Антонову в подбородок. Получив легкое ранение, Антонов, а за ним и его брат перемахнули через забор двора и, без обуви, в одних шерстяных носках, бросились бежать огородами в сторону густого конопляника, к лесу. Момент был очень опасным – бандиты были на пути к спасению. Мы пересекли им путь, и между нами снова завязалась перестрелка. Антоновы упали оба сразу, как по команде. Мне показалось даже, что они сделали это для того, чтобы подпустить нас ближе и бить в упор. Но мои опасения оказались напрасными. Антоновы были убиты».

Иосип Броз родился в 1892 году в селе Кумровец близ хорватской столицы Загреб. Отец его был хорватом, мать – словенкой. В семье родилось 15 детей, но выжили только семеро. Иосип был седьмым ребенком, с семилетнего возраста он работал – пас скотину, обрабатывал посевы, прислуживал в католической церкви. В 15 лет, окончив пять классов начальной школы и два класса гимназии, Иосип в поисках работы посетил Триест, Прагу, Вену… Он освоил слесарное дело и как высококвалифицированный механик работал на машиностроительных заводах.

В те годы Хорватия входила в состав Австро-Венгерской империи, и Иосип в 1913 году добровольно вступил в австро-венгерскую армию. Вскоре он был направлен в школу младшего офицерского состава, стал прапорщиком (старшиной), а когда разразилась Первая мировая война, пошел воевать против «братьев-славян» – сербов и русских. Старшина Броз был честолюбивым юношей, мечтал о военной карьере, был даже представлен к военной награде – за доблесть и инициативу в разведке местности и захвате пленных. 21 марта 1915 года, будучи ранен в бою на Восточном фронте, Тито попал в плен к русским. Эти трагические обстоятельства и определили его дальнейшую судьбу.

Пленного помещают в госпиталь-тюрьму неподалеку от Казани. К славянам в русском плену относились хорошо, их передвижения не ограничивались лагерем. Иосипа отправили работать на мельницу в Самарскую губернию, позже он стал старшим надзирателем в лагере для военнопленных в Кунгуре. В июле 1917 года он тайком уезжает в Петроград, где принимает участие в революционных демонстрациях большевиков, какое-то время работает на Путиловском заводе. Он намеревается бежать в Финляндию, чтобы пробраться в США, но на финской границе его арестовывают и заключают в Петропавловскую крепость, а позже отправляют в сибирскую ссылку.

Но грянула Октябрьская революция, и Броз, не доехав до Сибири, был освобожден. Вскоре он вступил в интернациональный отряд Красной гвардии города Омска. Однако летом 1918-го власть в Сибири перешла в руки белогвардейцев и мятежного чехословацкого корпуса. И Иосип вынужден был скрываться. Очевидно, у него были причины, ведь интернациональные красные отряды большевики часто использовали как карательные, бойцы их участвовали в реквизициях, арестах и расстрелах.

В глухой сибирской деревне Броз работает механиком на паровой молотилке. Там он знакомится с крестьянской девушкой Пелагеей Белоусовой, на которой летом 1919 года женится.

В начале 1920 года в Восточную Сибирь пришла Красная армия, и Иосип «вышел из подполья». От советских властей он добивался одного: возможности возвратиться на родину. Кто знает, может быть, уже тогда он ехал на Балканы с тайной миссией Коминтерна.

В начале ноября 1920 года Иосип с женой прибыли в Загреб, далее в села Кумровец и Велико Тройство, где тихо провели четыре года. Броз теперь уже жил не в Австро-Венгерской империи, а в независимом Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев. Поначалу семья бедствовала, Иосип работал то официантом, то кузнецом. Тогда же он знакомится с югославскими коммунистами. К 1925 году Броз превратился в политического активиста. Как лидер местных коммунистов он находится под полицейским надзором и вынужден скрываться под разными псевдонимами, конспирироваться. Его неоднократно арестовывают власти королевства и в феврале 1929 года осуждают на пять с половиной лет каторги. Когда Иосип находился в тюрьме, Пелагея оставила его и сына и вернулась в СССР. Выйдя в марте 1934 года на свободу, Броз включился в подпольную коммунистическую работу. С этого времени Иосиф Броз носит звучный псевдоним Тито.