Когда вернулась в комнатушку, избранный ковырял ложкой в очередной коробке с мороженым.

— Пузо нарастишь, — не удержалась я. — Нужно иногда и что-то другое есть.

— Это последний раз. Я решил возвращаться в общину, а по дороге туда следов цивилизации не осталось. Так что если хочешь полакомиться на прощание, не упускай возможности.

Последовав дельному совету, я набрала кучу разнообразных йогуртов, прихватила печенья и присоединилась к оргии сладкоежек.

— И в чем заключается твоя генетическая модификация? — несколько догадок у меня имелись, правда, все они были неприличного свойства. Фривольные мыслишки раздражали, но прогнать их не получалось. Хочется надеяться, что это просто нервная реакция на опасную ситуацию.

— Стандартный набор.

— А поточнее? — углубляться в тонкости рискованно, но уж очень любопытно узнать, чем избранный лучше обычного мужчины.

Парень взглянул на меня, будто пытался понять, не шучу ли. Я придала лицу серьезное и заинтересованное выражение.

— Ты меня поражаешь, — с раздражением покачал головой. — Сколько тебе, четырнадцать? — Я кивнула. — Синглов, если не ошибаюсь, выпускают из интернатов в восемнадцать?

— Да, — вполне подходящий для начала самостоятельной жизни возраст, так что возражать не стану.

— Как же получилось, что ты не знаешь элементарных вещей?

— Я знаю все, что положено! Про дуалов слышать не доводилось, это да. Но история сексуальных извращений не входит в обязательную программу обучения.

И без того узкая физиономия Алехо вытянулась еще сильнее, он чуть не поперхнулся мороженым.

— Я о многом хочу тебя расспросить, — поспешила продолжить примирительно. — Воззрения и образ жизни дуалов, насколько понимаю, сильно отличаются от привычных. Мне очень интересно с ними познакомиться. В первую очередь, чтобы поменьше задевать тебя неосторожными высказываниями.

— Да, этого я не учел, — кивнул парень. — Мы-то о вас все знаем, а наши взгляды, конечно, не пропагандировались в интернатах.

— Так какие у тебя модификации?

— Да такие же, как у большинства, минимальные. Устойчивость к инфекционным заболеваниям, ускоренная регенерация, улучшенная реакция, физическая выносливость, замедленное старение. Многие в нашей общине были гораздо совершеннее, но я — потомок основателя движения дуалов, Алехандро Родригеса, поэтому мой генетический код подвергся незначительным изменениям.

— Потомок?

— Ну, клон. Мне не нравится это слово, как и сам процесс размножения в пробирках.

Еще бы! Отлично его понимаю, естественный процесс в тысячу раз приятнее, особенно для мужчины.

— А аккуратность у тебя тоже на генетическом уровне? — вырвалось как-то само собой.

— Что ты имеешь в виду?

— Я бы, оставшись один, не стал фанатично бриться каждое утро. А ты и в дальнейшем, как вижу, собираешься это практиковать, — кивнула на пакет Алехо, из которого высовывались баллончики с пеной для бритья.

— Я один временно. Жду пару, которая может появиться в любой момент, значит, всегда должен выглядеть хорошо, — глянул свысока, всем своим видом подчеркивая собственную значимость.

Мне почему-то стало неловко, и, как часто случается в подобные моменты, потянуло на недобрые замечания.

— А откуда ты знаешь, что именно понравится этой самой женщине? Вдруг ей по душе бородатые? Или усатые? Или с трехдневной щетиной? Блондины? Рыжие? Невысокие и коренастые, с бычьей шеей?

— Но я же здесь один, — избранный слегка растерялся. — Ты в любом случае еще слишком юный. И я скорее сумею ей понравиться, нас учили.

— Чему?

— Разному. Рассказывали о женской психологии, физиологии, о нормальном коитусе, беременности и родах.

Настал мой черед сидеть с вытянутой физиономией, только я не была столь удачлива и поперхнулась-таки йогуртом, после чего долго прокашливалась. Знаток женской психологии (И физиологии! О Господи, за что?!) терпеливо ждал, пока я справлюсь с приступом, даже не думая похлопать по спине. Оно и к лучшему.

— И я знаю про женские эрогенные зоны, менструальный цикл… — продолжил с гордостью, стоило мне унять кашель.

— Хватит! Меня сейчас стошнит!

Избранный приободрился и смотрел едва ли не с усмешкой.

— А еще я читал старинную гетеросексуальную художественную литературу и смотрел фильмы.

Я не ответила, про себя надеясь, что и литература, и фильмы действительно были художественными, ну, вроде "Войны и мира" или "Ромео и Джульетты", а не научно-популярными или порнографическими.

— Да успокойся, я тебе не соперник, — проворчала, допивая кофе. — Ты копье-то сделал?

— Конечно. И для тебя тоже. Вон, — кивнул в угол, где стояли две палки (видимо, от швабр) с примотанными изолентой ножами.