Что касается Освальда, то к ноябрю 1963 года сведения о нем имелись во многих официальных учреждениях по обе стороны океана. Но простая истина заключается в том, что к 22 ноября никто, подчеркиваю — никто не мог представить себе его жизнь как единое целое.

В КГБ те, кто изучал Освальда в течение двух с половиной лет жизни в Советском Союзе, располагали ограниченными данными о его предыдущей и последующей биографии в США. Причем источником этой информации являлся он сам.

Американские специальные службы, ФБР, ЦРУ, разведка ВМС, наоборот, имели материалы по ранней биографии, периоду службы в морской пехоте и кое-что после возвращения в США, но не располагали достоверной информацией о его пребывании в СССР. Опять же источником был сам Освальд.

Государственный департамент, Служба иммиграции и натурализации составили представление о нем лишь по бумажной переписке, накопившейся в связи с рассмотрением его личных проблем в последние четыре года.

Родственники, включая самых близких — мать и брата, тоже только от него получали отрывочные сведения о службе в ВМС и жизни в Советском Союзе.

У друзей и знакомых в США и СССР впечатление об Освальде складывалось лишь в результате личного общения в определенный период. К этой же категории можно отнести и нас, трех офицеров советской разведки, встречавшихся с ним в Мехико за два месяца до убийства президента и самого Освальда.

Таким образом, каждый судил о роли Освальда в далласской драме на основании знания его личности (далеко не полного), полученного о нем в тот или иной период, и своих субъективных симпатий и антипатий.

Все это создало, на мой взгляд, благодатную почву для многочисленных преднамеренных спекуляций и искренних заблуждений по поводу его участия в покушении на Джона Кеннеди, урожай которых мы продолжаем пожинать и сегодня.

Признаюсь, что мое собственное мнение, сформировавшееся на базе личных впечатлений от встреч с Освальдом, претерпело коренные изменения по мере пополнения знаний о нем и углубления в далласскую проблему. Свои нынешние взгляды постараюсь изложить ниже.

Но уже здесь осмелюсь высказать убеждение, а не предположение, что и поныне, спустя столько лет после тех роковых дней, ни один индивидуум, ни одна организация во всем мире не может пока заявить, что располагает исчерпывающими знаниями о Ли Харви Освальде. Говорю «пока», поскольку считаю, что такая задача решаема при наличии доброй воли отдельных носителей сведений и четкой организации обобщенного анализа этих сведений.

Представляется, что тогда ключ в замочной скважине далласской загадки повернется в нужном направлении.

В МИДе СССР 25 марта 1964 года была получена шифротелеграмма от советского посла в Вашингтоне Добрынина о врученной ему накануне ноте государственного секретаря Дина Раска и приложенной к ней копии письма Эрла Уоррена, председателя Комиссии по расследованию убийства президента Кеннеди.

В ноте американская сторона выражала признательность нашему посольству за передачу информации об Освальде (имелась в виду копия переписки между супругами Освальд и консульским отделом за время с 1962 по 1963 год) и желание правительства США получить дополнительные материалы по нему за 1959–1962 годы.

В письме Эрла Уоррена на имя Раска было сказано, что комиссия уже заслушала показания матери Освальда, его жены и брата, что, находя полезными материалы, полученные от советского правительства, считала бы особенно ценным, если советская сторона предоставит материалы, в том числе официальные документы, о времени проживания Освальда в СССР с 1959 по 1962 год, так как комиссия не располагает какими-либо сведениями об этом периоде его жизни. Затем в письме подчеркивалось, что документы необходимы для работы комиссии, и следовал перечень интересующих материалов.

Экземпляр шпфротелеграммы был направлен руководству КГБ, и на нем появилась резолюция председателя: «Прошу подготовить наши соображения. Семичастный».

Через некоторое время, уже в апреле, Первое и Второе главные управления во исполнение этой резолюции составили совместную справку с конкретными предложениями о передаче американской стороне соответствующих документов об Освальде и его жене:

«СПРАВКА

В переданной Д. РАСКОМ послу СССР в Вашингтоне тов. ДОБРЫНИНУ А.Ф. ноте Государственного департамента США от 24 марта с. г. и приложенной к ней копии письма УОРРЕНА — председателя президентской Комиссии по расследованию убийства президента КЕННЕДИ, содержится просьба получить у Советского правительства любую дополнительную информацию в отношении деятельности Ли Харви ОСВАЛЬДА в период его пребывания в Советском Союзе с 1959 по 1962 г., включая копии любых официальных документов, касающихся Ли X. ОСВАЛЬДА и его жены М.Н. ОСВАЛЬД (ПРУСАКОВОЙ).

Из содержания ноты и письма УОРРЕНА явствует, что американская сторона заинтересована в получении от Советского правительства следующей информации:

— копии документов, касающихся медицинского и особенно психиатрического обследования и лечения Ли X. ОСВАЛЬДА и его жены;

— копии документов, свидетельствующих о каких-либо хулиганскиx или других фактах непристойного поведения Ли ОСВАЛЬДА.

Комиссия УОРРЕНА высказала пожелание получить копии официальных документов, касающихся проживания Ли ОСВАЛЬДА в Советском Союзе, получения им советского гражданства, усилий супругов ОСВАЛЬД выехать в США, относительно трудоустройства и мест проживания Ли ОСВАЛЬДА в СССР.