Аглая (кротко).Видишь, я, наверное, скоро буду есть. Потерпи. Пока только не могу еще. Здесь в горле сдавливает.

Ваня.Ты умрешь… ты… (Злобно.)Ты нарочно!

Аглая.Нет, нет, я не могу нарочно. Я должна жить дольше насильно, потому что я — он. Это как бы он будет жить дольше во мне… до конца… до положенного конца.

Ваня.Все он!.. (Злобно.)Аглая, моя страсть не ревновала! Моя любовь ревнует. (Сдерживает себя.)Ну, дальше! Ну, к лучшему!

Аглая (сама с собой).«Вейся прозрачнее, пламень души» {140} .

Ваня.Будь наша, ну, будь ничья… Так. Только… (мрачно.),он ведь и не умрет вовсе, Аглаечка, я его вчера вечером подглядел, как мы с тобой на корабль взобрались, да ты схоронилась в нашей каютке. Таким огнищем из его глаз палило, даром что сегодня в ночь снова дохлым сковырнулся! Просне-ется!.. Это ты, Аглая, умрешь! Это он тебя своими звездами заворожил. Ты, ты, моя Аглаечка, от него умрешь! (Кричит от боли.)А… а… ненавистный! (Пьет жадно; потом резко.)Аглаечка! ну а вину тоже в горле отказ? (Наливает вино.)Пей, пей… Аглаечка, куда ты меня ведешь дальше? Отчего не даешь отдохнуть в своей любви?

Аглая.Я уже не та, что была, когда ты просил… когда я тебе дала свою любовь… Моя любовь уходит, уходит дальше.

Ваня.Дальше тебя?

Аглая (как бы про себя).Дальше, дальше… чтобы не было железного кольца для двоих, чтобы не было мертвого зеркала для мира, чтобы… (Слабеет и указывает на грудь.)Все здесь горит… (Еще слабеет.)Снести трудно.

Молчит, без сил продолжать, закрывает глаза.

Ваня (в суетливом испуге).Видишь — умрешь. (Подносит к ее сжатым губам стакан.)Пей, пей.

Аглая (приходит в себя усильем и отстраняет стакан. С упреком).Ваня, теперь скоро утро.

Ваня.Что же? Выпьем за новое утро!

Аглая улыбается радостно и пьет до дна.

Ваня (целует ее пальцы, держащие бокал).Я целую свое колечко. Ты надела мое колечко вчера в нашей каютке. Ты не снимешь больше моего кольца!

Яша вбегает, щеки пышат лихорадкой, глаза горят.

Яша.Вы здесь, Аглая? Я вас искал. Я с вечера вас искал.

Ваня (презрительно).Двоюродный братец по кузине соскучился. Вы бы, Яшенька, лучше легкие поберегли. Чего бегаете?

Яша.Ах, это мне все равно, легкие! Вы же говорили, что не скупы. Дайте и мне около… Аглая! (Смотрит на Аглаю.)Позвольте мне на пол возле сесть?

Аглая (ласково).Садитесь, Яша.

Яша.Аглая, вы… белая роза! (Испуганно.)Простите, я свято… Вы святыня.

Ваня (приподымает фонарь, подносит близко к лицу Аглаи. В восхищении).Ты так будешь увядать? Это красиво.

Яша (в восторге).Вы красивы!

Ваня (все близко вглядывается в ее неподвижное лицо, освещая его фонарем).Ты бледна так, что бледность светится. Глаза стали слишком большие, как Алешкины! Гляди-ка! От света не мигают! Ты окаменелая и тоже… дрожит что-то в тебе глубоко… Это от полноты каменеешь снаружи. Эй, Аглая, берегись, слишком много в тебе! Эй, снесешь ли? Пей же! Пей!

Яша.Пейте! Когда пьешь, не страшно.

Аглая пьет, улыбаясь.

Ваня (резко ставит на пол фонарь. Яше, презрительно).Трусите! (Тычет его в грудь.)Здесь ненадолго. (К Аглае.)Аглая, еще!

Льет вино во все три стакана.

Яша (к Аглае).Я благословляю свою болезнь. Через нее я на корабле, и… эта встреча! Я видел вас, когда мне было девять лет, но вы через все эти вторые девять прошли впереди меня. В вас вся жизнь моей души.

Аглая (ему в выливающейся ласке).Бедный, милый мальчик! Ты горел. Но это лучше, не правда ли? Это главное! Не для этого ли мы рождаемся? И если поймем, — то не страшно умирать… даже… рано! Ах, как ты мне дорог!

Яша (захлебываясь).Да, да! Счастие умереть, если видел вас и понял через вас…

Ваня.Безумец! Он пьян без вина.

Яша.А вы? а вы?

Ваня.Я всегда был пьян, но теперь отрезвился через мою любовь.