Да, порой мы яростно спорим и делаем друг другу редкие по своему качеству гадости. Не проходит ни дня, чтобы между нами не случилось сердитой перебранки или обмена ядовитыми любезностями. Он никогда не упустит случая, чтобы меня уколоть или ткнуть носом в совершенную ошибку, и страшно гордится, если ему вдруг удается хоть в чем-нибудь утереть мне нос. Я же, не стесняясь, зову его тугодумной развалиной и не делаю ни скидок на возраст, ни поблажек, связанных с его бедственным положением... почти никогда. При этом то его, то меня начинает заносить на поворотах, порой доводя дело почти до членовредительства. Но, несмотря ни на что, мы оба хорошо знаем, где проходит та самая черта, за которую не дозволено заступать. И сегодня пришел, наконец, тот день, когда мне снова пришлось уступить ему старшинство.

К несчастью, "светлым" даром я владел далеко не так хорошо, как мне того хотелось, поэтому не понял доброй трети тех действий, которые производил мастер Твишоп, пытаясь найти то, что не получилось у меня. Однако я почти не удивился, когда он, спустя почти пятнадцать минут, все-таки поднялся с пола и, обернувшись, ровно бросил:

– Идем. Я его засек.

На этот раз ни торжества, ни гордости, ни высокомерия в его взгляде не было - только дикая, бесконечная усталость, опасно граничащая с равнодушием. Поэтому я просто кивнул, а затем так же молча подхватил его на руки, одновременно стараясь подпитать своими силами, и, повинуясь движению длинных усиков, уверенно зашагал по коридору.

– В книгах написано, что истинный или первичный, базовый рассеиватель - единственный артефакт, который невозможно отследить, - внезапно прошептал обмякший в моих ладонях учитель.
– И это - совершенная правда. За тем лишь исключением, что любой создатель способен почувствовать то, что он создал... неважно, нежить, трансформу или простой амулет. Ведь когда мы творим, то волей или неволей вкладываем в создаваемое душу. А уж свою-то душу всегда можно услышать. Как и свою кровь... даже если ее заточили в тысяче крохотных амулетов, об истинном назначении которых мало кто знает...

– И зачем тебе понадобилось идти на такие жертвы?
– не сдержавшись, тихо спросил я, не надеясь, что он ответит.

Но Нич неожиданно услышал.

– Глава Совета не всегда делает то, что ему нравится, - в голосе учителя прорезалась едкая насмешка.
– А истинных рассеивателей не должно быть слишком много... тысяча - верхний предел... поэтому секрет их изготовления ВСЕГДА известен лишь одному мастеру. И передается от учителя ученику из много лет. Помнишь, почему к нам пришла Велльская чума?

Я помрачнел.

– Конечно. После нее и стали делать упрощенные, обычные рассеиватели, которых теперь навалом, чтобы эффект их действия больше никому не удалось суммировать и создать ту гадость, из-за которой весь Велль теперь превратился в...

– Да, - хрипло закашлялся таракан.
– Второго такого нашествия нежити наш мир не переживет. И разрушительных заклятий ТАКОЙ силы не выдержит. Но у мальчишки, ты прав, рассеиватель не простой. ТОТ САМЫЙ. Поэтому ты не смог его почуять. Но они все наперечет. Просто так его не добудешь...

Я помрачнел еще больше.

– Вот именно. А я не сразу почувствовал, что с ним что-то не то - не поверил просто. Но когда понял, почему не могу его найти, то...

– Ты все сделал правильно, мой мальчик... поверь, время для ТВОИХ рассеивателей еще не пришло.

– Томас!
– властно позвал я, когда Нич умолк и обессиленно прикрыл глаза.
– Томас, вернись!

– Хозяин?
– удивленно отозвалась ближайшая стена, и оттуда высунулась знакомая голова.
– Ой, ваш друг тоже здесь?!

– Возвращай призраков обратно - мы нашли дорогу.

– Ух ты... а как же...?!

– Уводи духов, я сказал!
– повысил я голос, быстро покосившись на учителя.
– Пусть следят за телепортационными арками и докладывают о любых магических возмущениях в подземелье. А сам дуй к насмам - ты мне сегодня больше не понадобишься.

– Но, хозяин... есть!
– мгновенно переменился в лице призрак, когда я сузил глаза и буквально воткнул в него раздраженный взгляд. Затем торопливо откланялся и тут же испарился.

– Спасибо, - безжизненно прошелестел Нич мгновением позже.
– Они... отвлекают...

Я осторожно прижал его обмякшие крылья большими пальцами и, открыв свой дар полностью, мягко сказал:

– Я знаю.

– Дурак, - тяжело вздохнул таракан, не открывая глаз.
– С меня сегодня толку больше не будет. А ты... еще неизвестно, во что вляпаешься...

– Переживу, - как можно спокойнее отрезал я, сворачивая в коридор по правую руку, на который указал усик, и машинально проверяя резервы.
– Если понадобится, башню опустошу. Так что помалкивай.