Графиня, правда, поначалу отнеслась к такому предложению с обоснованным подозрением, решив, что это - очередная шутка, и что я хохмы ради предлагаю ей сдать в устной форме контрольную на еще не рассказанную тему. Но потом смягчилась, погоняла меня по предмету и, убедившись, что мои знания даже несколько выше ожидаемого уровня, милостиво разрешила провести на ее занятии время с пользой.

В итоге отвратительно начавшийся день закончился сравнительно неплохо. Еще лучше он стал после плотного ужина, который не смогло испортить даже брюзжание Нича, не сумевшего сегодня подслушать в кабинете ректора ничего интересного. Потом я немного поболтался на виду у однокурсников, демонстративно листая упомянутые Воргом книги. И лишь ближе к вечеру отправился навестить одного невезучего коллегу.

Когда я зашел в комнату, Алес еще спал, забившись под тонкое одеяло и изредка вздрагивая, будто ему снился кошмар. Выглядел он чуть лучше, чем утром, перестав походить на недельного упыря, ввалившиеся щеки больше не казались такими страшными и даже кожа слегка порозовела. Однако крупные капли пота, блестевшие на его висках, потрескавшиеся губы с застывшими на них кровавыми корочками и судорожно стиснутые кулаки, в которых была зажата смятая простыня, меня совсем не порадовали.

Может, все-таки стоило стереть мальчишке память?

Присев на край постели, я сокрушенно покачал головой и бегло проверил состояние "темного": лучше, чем вчера, но он все еще был слаб. Даже не знаю, будить или нет. Все-таки сутки - это слишком мало для таких повреждений. И в то же время мало ли, когда его хватятся. Сегодня день прошел - и ладно, но завтра, если он не появится в классе, кто-то непременно заинтересуется пропажей. И наложенные на дверь охранные заклятия никого уже не обманут. Поднимут мелкие панику, вызовут сюда Лонера или ректора, вскроют замок, а тут - беспамятный ученик, балансирующий на грани сумасшествия и со следами несомненного вмешательства в ауру...

Вздохнув, я приложил к вискам Алеса подушечки больших пальцев и коротко велел:

– Просыпайся!

Надо отдать парню должное, очнулся он быстро. Вернее, практически сразу. И даже, не успев отойти от кошмаров, попытался меня оттолкнуть, с ходу сплетя какое-то слабенькое заклинание. Оно, правда, едва не вышибло из него дух снова, да еще я хорошенько прижал невезучего мэтра к кровати, однако глаза у него горели вполне осознанной яростью. И в них больше не было нехороших признаков подступающего безумия.

– Говорить можешь?
– хмуро спросил я, изучая бледное, покрытое бисеринками пота лицо.

Алес хрипло каркнул:

– Д-да... вроде.

– Помнишь, что произошло?

Появившаяся в его глазах настороженность мгновенно сменилась жгучей ненавистью, а голос сразу окреп.

– ДА!

– Хорошо, - удовлетворенно кивнул я, осторожно отводя руки и отсаживаясь подальше, но при этом не сводя с него внимательного взгляда.
– Значит, Оракул не успел тебе серьезно навредить.

– Что это было?
– зло спросил Алес, с трудом присаживаясь на постели. Но почти сразу охнул, схватившись за виски, согнулся от немилосердной боли и сдавленно захрипел.

Я укоризненно покачал головой и, вернув руки на прежнее место, заставил его опуститься на подушку.

– Лежи. Тебе еще рано вставать. Я бы вовсе не стал будить до конца недели, но преподы скоро хватятся.

– Кто?
– с трудом отдышавшись, прошептал он.
– Кто это... был?

– У тебя хотел спросить, - признался я.
– "Светлые" говорили, что ты их знаешь. Мне нужны имена.

У Алеса исказилось лицо.

– Ублюдки! Что с ними?!

– Считай, что мертвы.

– А... алтарь?

– Я его разрушил.

– Ты?
– недоверчиво переспросил парень, с подозрением оглядывая мою тощую персону. Но потом вдруг нахмурился, засомневался. Его глаза внезапно расширились, с губ сорвался едва слышный стон, а потом он крепко зажмурился и сжал кулаки.
– Да... теперь я вспомнил, что произошло в башне. И кто опустошил НАШ алтарь! Невзун, ты... ты кто вообще?!

– "Светлый", - улыбнулся я.
– Почти во всем. Но, кроме тебя, никто об этом не знает. И не узнает, если уж на то пошло - я поставил ментальный блок, который при любой попытке проникнуть в твою память тут же сотрет оттуда последние события.

– Б-блок?
– растерянно моргнул Алес.

– Да. Так что рассказать ты ничего и никому не сможешь. Поэтому будь осторожен в словах и постарайся больше не попадаться в руки "светлым".

Он тут же помрачнел.