— Можно? — кивнул тот на холл за спиной хозяина.

— Проходи. Завтрак ещё не готов. Чай будешь?

Тин прошёл в дом и без сил упал в кресло. За окном небо только-только начало светлеть, но солнца пока не видно.

— Да, пожалуйста.

Приар отдал распоряжение относительно чая и вернулся к неожиданному гостю.

— Тварь вернулась?

Тин кивнул. Да, отвратительный монстр, облюбовавший столицу и охотящийся исключительно на молодых девушек, снова вернулся. После инцидента с Дариной рядом с центральной площадью, он пропал на несколько дней, но вчера, гуляя ночью, он снова почувствовал его присутствие. Его почувствовала и Дарина. Не слышала, как в прошлый раз, но шла за ним до самого леса. Пришлось соврать про дриаду, её и без того напугал ночной лес, а известие о злом порождении магии могло вызвать истерику у столь нежного создания. Вот только её поведение волновало, и уже давно…

— Я хотел поговорить о твоей племяннице.

— Слушаю, — глухо отозвался Приар и кивнул служанке, благодаря её за чай и отсылая обратно.

— Она рассказывала, почему сбежала из дома?

— Дарина не сбегала, — сморщился Приар. — Как только она появилась у меня, я послал гонца в Хассилин разузнать что случилось, может быть из её рассказа не всё было правдой, но она действительно вдруг решила собраться и уехать из отчего дома. Там была ещё неприятная история со стражниками, охранявшими её и служанку, но это не для твоих ушей.

— Поэтому она переоделась в простое платье? Пыталась скрыться от них?

Тин взял чашку чая и сделал глоток ароматного напитка. Голова кружилась от усталости.

— Да. Тебя только это интересовало?

— Нет, но… Приар, она не рассказывала о странностях? Ощущениях, предчувствиях?

Приар нахмурился.

— Почему ты спрашиваешь? Дарина ведьма?

— Нет… нет, ни в коем случае. Но она как будто чувствует магию, её тянет к ней. Тянет, но при этом она чувствует дискомфорт, холод и ещё что-то. Я хотел поговорить вчера об этом, но она не сказала ни слова.

— И правильно сделала. Тин, если Дарина не ведьма, то оставь её в покое, — строго сказал Приар, а в следующую секунду по дому прокатился оглушительный крик. Крик полный боли и отчаянья.

— А-а-а-а!!!

Я резко открыла глаза и вдохнула полной грудью живительный воздух. Чистый, без дыма. Глаза всё ещё слезились, шею стягивало, словно цепь была всё ещё на ней, запястья и ноги ныли от грубых верёвок, какими ведьма была привязана к столбу, но это сон… просто сон. Я в доме дядюшки, в знакомой мне комнате, справа окно и лёгкие шторы, извивающиеся от ветерка, большие листья дерева, растущего у меня под окнами, пытались залезть в комнату, видно на улице им тесно… всё как вчера, ничего не изменилось. Просто сон. Кошмар.

Ещё один вдох, на этот раз более спокойный и ровный, но дверь в мою спальню вдруг резко открылась. На пороге появились двое мужчин с перекошенными от страха лицами. Первый дядюшка, а второй… Тин?

Схватила сбитое ногами одеяло и прикрылась им.

— Что… что вы тут делаете? — просипела я. — Дядюшка!

— Милая, ты так кричала… — он сделал попытку подойти, но я отползла подальше и вжалась в спинку кровати, поднимая одеяло до подбородка. Зря я это сделала, ноги оголились и выражение лица Тина из испуганного, перекачивало в изумлённое. Я и моргнуть не успела, как он уже сидел на кровати и сжимал мою ножку. Нежно, но требовательно.

— Дарина, не дёргайся! — гаркнул он, почувствовав мою попытку воспротивиться насилию.

— Тин, отпусти её! — заступился за меня дядюшка. Спасибо ему, конечно, но тому было всё равно.

— Дарина, это ожоги? Откуда? — изумлённо спросил Тин и едва касаясь, погладил мои ноги.

— От костра, — прошептала я, и поняла что плачу. Толи от страха, толи от позора. Ещё ни разу в жизни моих ног не касался мужчина. Ну за исключением того случая, когда этот же нахальный мужчина изучал царапину после встречи с русалками.

— Костра? Какого? Дарина, отвечай же! — закричал Тин, повернулся ко мне, а я испуганно вздрогнула, каким он был страшным. Даже серо-голубые глаза приобрели стальной оттенок. — Прости, прости милая, я напугал тебя…

Он пододвинулся ко мне и стёр с щёк слёзы, коснулся губ, а его лицо приобрело крайне озабоченный вид.

— Откуда у тебя ожоги? Они совсем свежие. Как ты их получила?

— Меня… меня сожгли на костре… опять. Это следы праведного огня, — прошептала я.

— Сожгли?

— Во сне.

Тин снова обернулся к моим ногам и нежно взял их в руки. Положил к себе на колени. Я уже не сопротивлялась.

— Если это следы от, — дядюшка откашлялся, — от костра, почему обожжены не ступни, а лодыжки и голени?

— Нет, ступни огонь поражает далеко не сразу, — тихо ответил Тин таким тоном, как будто являлся большим специалистом в этом деле. Хотя кто знает этого охотника! — Но это просто ожоги, не больше.