Ладонь девушки еще хранила его тепло, даже когда рукопожатие распалось. Странное чувство. Позади Антон неодобрительно хмыкнул.

Уилл нагнулся вперед и сказал ей:

— Мне бы хотелось поболтать о вашем творчестве. Может, вы найдете для меня время, чтобы выпить кофе? — Он взглянул на свои часы. — Мы могли бы пообедать. Или ваш надсмотрщик не отпустит вас?

В его взгляде явно читался вызов, которому Натали не могла противостоять. Да и время обеда подошло. Она как раз собиралась пойти перекусить. Интересно, почему девушка должна оправдываться перед трудоголиком Антоном? Почему она испытывала вину? Или какая-то часть ее уже тогда понимала, к чему это приведет? Ведь в те первые секунды она уже предчувствовала: что-то будет. Пока они шли по залу, ее каблучки стучали, а мужчина в своих кроссовках ступал почти бесшумно. Между ними летали атомы странной химической связи.

Натали направилась в кафе на берегу, где можно было поесть в относительной тишине. Она вовсе не чувствовала голода. Когда Уилл отошел к барной стойке заказать напитки, девушка получила возможность рассмотреть его внимательнее. Он двигался с легкой грациозностью и уверенностью в себе, что не могло не привлекать. Он улыбался людям, мимо которых проходил, и они улыбались в ответ. Дети, женщины, мужчины — ему отвечали все. Приятно видеть такое.

А еще у него был великолепный зад. Откуда такая мысль? Натали не засматривалась на мужские задницы годами. Точнее, она не обращала никакого внимания на мужчин вообще. Их не было в ее жизни. Также в ее жизни не было отношений, она о них даже не думала. Уилл сказал, что хочет обсудить ее работы. Подходящая тема для обеда.

Но все же единственное, о чем она сейчас размышляла, — это как он изучал ее картину. Пусть она этого не видела, но ощущала, с каким огоньком мужчина исследовал ее грудь. Ему интересно было узнать, как гладит эта рука, как ласкают эти пальцы. И теперь она чувствовала, что от этих мыслей под блузкой твердеют соски. Уилл идет обратно. Черт, надо взять себя в руки!

Желая хоть как-то отвлечься, Натали схватила меню, но задела им солонку, просыпав немного соли на деревянный стол. Она принялась стряхивать на пол соль обратной стороной ладони.

— Обычно это к несчастью, знаете?

— Конечно. — Девушка снова почувствовала легкую дрожь от его взгляда. Нет, не страх, скорее беспокойство. — Если не ошибаюсь, надо перекинуть ее через левое плечо, да? Но тут довольно много народу, и я не хочу, чтобы нас выгнали отсюда.

— Это точно было бы несчастьем, потому что это последний свободный столик тут. — Он сел. Он был крупнее, чем она думала, не физически, но он занимал все пространство вокруг. Он был явно не из тех мужчин, которых можно обделить вниманием. Возможно, поэтому она и согласилась пойти с ним.

— Вы думаете, почему решились пообедать со мной, — мягко произнес Уилл.

Сейчас Натали и правда успокоилась. Это был не вопрос — он просто-напросто проник в ее сознание и прочитал мысли.

— Вы сказали, что хотите обсудить мои работы, — в тон ему ответила она, стараясь, чтобы голос прозвучал так же мягко, — вот почему я здесь. — Было самое время вернуться на старую позицию: мужчина был вполне перспективным клиентом. Ладно, и очень привлекательным, если уж он смог поразить ее закаленное сердце. Конечно, не было смысла изображать застенчивую девочку. Которой, к тому же, она точно не была.

— Конечно, — сказал он, бросая взгляд в меню. Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Может, сначала поедим?

Натали заказала крабовый салат, надеясь на небольшую порцию. У нее пропал аппетит вместе с самообладанием. Ну, то есть аппетит к еде. Девушка смотрела на его руки, представляя, как они нежно ласкают ее кожу.

— О чем задумались? — отвлек ее от размышлений его вопрос.

— Да вот гадаю, не играете ли вы на фортепиано, — ответила она как можно скорее, чтобы не допустить слишком долгой паузы. — У вас руки музыканта.

— Правда? — рассмеялся Уилл. — Вообще-то да, когда-то я неплохо играл.

— Вы музыкант?

— Я композитор.

— Ух ты! — слишком эмоциональный возглас вырвался из ее груди раньше, чем она успела сдержать его. — Никогда раньше не встречала композиторов. И что же вы… сочиняете?

— Всякое. Я работал на канале «Меридиан», писал музыкальные заставки, что-то вроде этого. В основном я работаю на заказ. Даже в прогнозе погоды играет мелодия, слышали?

— Конечно, — сказала Натали, ни разу не обращавшая на это внимания. — Это вы сочиняете?

— Теперь уже нет, к сожалению, потому что «Меридиан» прекратил существование. Я работаю удаленно для разных компаний последние десять лет.

— И много вы на этом зарабатываете? — Во второй раз она прикусила язык за несдержанность. — Простите, это грубый вопрос… я имела в виду…

Он накрыл ее руку своей. Натали изумленно посмотрела ему в глаза.

— Не извиняйтесь. Это позволяет оплачивать счета. Но, что самое главное, я люблю это дело.

Она не могла спокойно дышать. Его рука все еще была на ее пальцах, и внезапно переполненный ресторан вокруг них перестал существовать. Они попали в ловушку времени, где их было только двое, его пальцы на ее коже и бешеное волнение внутри ее. Волнение это начиналось где-то в районе живота, опускалось ниже и заставляло все пульсировать в сумасшедшем ритме между ее ног. Что, черт возьми, с ней происходит? Никто, даже Патрик, не вызывал в ней таких эмоций столь быстро.