— Сначала сходство потрясает. Пока не двигается, она очень похожа на Бет, но как только открывает рот, сходство исчезает.

— Значит, Клэй… — начала было Николь.

— Не знаю. Не могу говорить за него. А вот сам я сначала подумал, что это действительно Бет. Я понимаю, что интерес Клэя к ней основывается на ее сходстве с Бет. Иного объяснения быть не может, потому что приятной женщиной ее не назовешь. — Он усмехнулся. — Мы с Клэем обменялись мнениями по этому поводу. — Он потрогал свою челюсть. — И я подумал, что ему, пожалуй, будет полезно увидеть вас обеих вместе.

Николь поняла, что он сделал это из добрых побуждений, но видела, как Клэй смотрел на Бьянку, и сомневалась, что сможет выдержать, если он снова будет так смотреть на другую женщину.

— Как закончились вчерашние скачки? Удалось ли Клэю победить Трэвиса? Надеюсь, что удалось.

— Кажется, их лошади пришли голова в голову. Так что они сыграли вничью, — рассмеялась Николь, с радостью меняя тему. — Не хочешь ли послушать о моих планах получить новую красную накидку?

На виргинских пикниках существует правило: гости сами выбирают, чем им заняться. На столах постоянно возобновляются запасы самых разнообразных закусок, предлагаются на выбор любые мыслимые игры. Множество слуг стоят наготове, чтобы выполнить любое пожелание гостей. Поэтому, когда звуки рожка возвестили о начале утренних скачек, женщины пригласили Бьянку присоединиться к ним, но, получив отказ, оставили ее в одиночестве. Бьянка не могла оторвать взгляд от изобилия еды на столах. Эта мерзкая Мэгги почти совсем отказалась готовить для нее после отъезда Клэя.

— Вы та женщина по фамилии Мейлсон, о которой я слышал? — услышала Бьянка. Она взглянула поверх тарелки, которую наполняла едой, на произнесшего эти слова высокого мужчину. Он был худ до истощения. Поношенная грязная куртка висела на нем. У него были длинные черные неряшливые волосы и жиденькая бороденка. Из-за крупного носа вытянутых в ниточку тонких губ почти не было заметно, а маленькие глаза глядели словно два уголька и были так близко посажены, что казалось, будто внутренние уголки глаз частично перекрывают друг друга.

Бьянка скорчила гримасу и отвернулась от мужчины.

— Я задал вам вопрос, женщина! Ваша фамилия Мейлсон?

Она сердито взглянула на него:

— А вам что за дело? Позвольте-ка мне пройти!

— Чревоугодница! — сказал он, окидывая взглядом гору еды на ее тарелке. — Чревоугодие — грех, и ты за него поплатишься.

— Если вы не оставите меня в покое, я позову кого-нибудь на помощь.

— Папенька, позволь я с ней поговорю. Мне кажется, она хорошенькая.

Бьянка с интересом взглянула на мужчину, выступившего из-за спины отца. Это был здоровый, сильный парень, не более двадцати пяти лет от роду, к сожалению, унаследовавший папашины черты лица. Он с удовольствием оглядел мягкое белое тело Бьянки.

— Девичья фамилия нашей матери была Мейлсон. Мы услышали, что ты собираешься выйти замуж за Клэйтона Армстронга, и написали тебе в Англию. Не знаю, получила ли ты наше письмо.

Бьянка отлично помнила это письмо. Значит, это и есть подонок, осмеливающийся утверждать, будто он приходится ей родней.

— Я не получала никакого письма.

— Биться об заклад — смертный грех! — зычным голосом воскликнул старик, так что его было слышно на территории всей плантации.

— Папенька, вон те люди играют в азартные игры и делают ставки на лошадей. Тебе следует поговорить с ними, а мы тем временем поближе познакомимся с нашей кузиной.

Бьянка повернулась и пошла прочь. Едва она успела усесться, как к ней подошли двое парней и сели рядом. Напротив нее сел мужчина, который уже говорил с ней, а рядом — парень пониже ростом, лет шестнадцати. Внешность паренька несколько смягчали более светлые и шире расставленные глаза.

— Это Айзек, — сказал старший сын. — А меня зовут Эйбрахам Симмонс. А тот мужчина — наш папенька. — Он кивком указал на пожилого человека, который спешил к скаковой дорожке, прижимая к себе локтем большую Библию. — Папеньку интересуют только проповеди. Но у нас с Айком другие планы.

— Не пересядете ли вы куда-нибудь? Я бы хотела спокойно позавтракать.

— Тут у вас хватит на завтрак, обед и ужин, леди, — заметил Айк.

— А ты, однако, высокомерна, — сказал Эйб. — Мы думали, ты будешь рада поговорить с нами, поскольку мы родня и все такое прочее.