Около полудня к командующему войсками прибыла новая делегация с «Потемкина». Она потребовала освобождения арестованных накануне потемкинцев и доставки на броненосец провизии, угрожая в 21 час начать бомбардировку города. В документе говорилось: «Третьего дня (16-го июня), после похорон матроса Вакуленчука, не возвратились с берега трое наших товарищей… кроме того, в тот же день не вернулись с берега еще трое матросов, посланных нами в город за покупкой мяса… По имеющимся у нас сведениям, все эти матросы арестованы полицией и заключены под стражу. Ввиду этого мы требуем немедленного их освобождения и беспрепятственного возвращения на судно. Далее мы требуем:

1. Доставки для всей команды необходимой провизии, угля, воды и пр. запасов.

2. Освобождения из тюрем всех политических, как борцов за народное дело, за которое готовы сражаться и мы.

3. Немедленного очищения города от войск, передачи его во власть населения и свободного вооружения всего города.

4. Мы же после этого будем добиваться установления Народного Правления, как в городе, так и по всей России.

В заключение мы заявляем, что если хоть одно из наших требований не будет удовлетворено в течение 24 часов, то мы приступаем к бомбардировке города и захвату его… И тогда мы снимаем с себя всякую ответственность за невинные жертвы, — они падут на вашу зачерствелую совесть.

Команда революционной эскадры, состоящей из броненосцев — “Князь Потемкин-Таврический”, “Георгий Победоносец”, миноносца № 267 и госпитального судна “Веха”».

Если первый пункт еще был как-то реален для выполнения, то все другие были явной провокацией. Ни командир Одесского гарнизона, ни командующий Одесским округом эти пункты исполнить не могли. В воздухе запахло бомбардировкой.

Рано утром Матюшенко тайком ездил в город, якобы для посылки жене убитого им командира «Потемкина» тысячи рублей «в виде пенсии» (что само по себе уже кощунственно!), а па самом деле переговорить с местными солдатами о поддержке броненосца, собрать данные о положении в Одессе. Он успел переговорить с солдатами разных полков, которые якобы сообщили ему о своей готовности присоединиться к восстанию, если матросы продолжат бомбардировку и помогут солдатам. Но к каким полкам принадлежали эти солдаты Матюшенко так и не понял.

Матюшенко, по словам Фельдмана, разыграл славный «номер». Он пошел посмотреть расположение правительственных войск, а когда его остановили, объявил, что команда «Потемкина» назначила пенсию вдове убитого ею капитана 1-го ранга Голикова и он просит передать ей тысячу рублей — первый взнос за первое полугодие. Может, для Фельдмана совершенное Матюшенко действительно кажется остроумным и смешным «номером», но для меня это не что иное, как самое циничное издевательство палача капитана 1-го ранга Голикова над его вдовой.

Тем временем врач Галенко, узнав о решении обеих комиссий арестовать кондукторов «Георгия», решил действовать. Он достаточно быстро смог договорился с потемкинскими кондукторами о сигнале к началу выступления, который будет подан с борта «Георгия». По прибытии на «Георгий Победоносец» Галенко объявил матросам о решении совместного совещания бомбардировать Одессу и арестовать кондукторов. Однако о причинах такого решения он ничего не сказал, и его выступление взбудоражило команду. Георгиевцы наотрез отказались стрелять по Одессе и выдать своих кондукторов потемкинскому караулу на расправу. После этого Галенко сообщил команде «Георгия», что команда «Потемкина» тоже хочет прекратить бунт, но боится расправы со стороны Матюшенко и его подручных. За эти слова историки приклеили Галенко ярлык предателя и провокатора. На самом же деле младший врач «Потемкина» оказался весьма смелым человеком, ну а то, что он рассказал георгиевцам о реальной обстановке на «Потемкине», соответствовало действительности. Бывшие вместе с Галенко на «Георгии» потемкинские активисты кинулись прикончить своего врача, но ему удалось убежать от них, а команда «Георгия» отказалась выдать врача на расправу разъяренным матюшенковцам

В это время сигнальщики на «Георгии» увидели, как на «Веху», подошедшую к борту «Потемкина», переходят вооруженные матросы. Это Матюшенко решил больше не церемониться и захватить союзнический броненосец силой. И командир «Георгия» боцман Кузьменко решил действовать. Вначале осторожно выбрали якорь, но только до уреза воды, чтобы он не был виден с «Потемкина», одновременно надежные кондуктора и матросы захватили машину, вытащили из стоящих в пирамидах винтовок затворы и разобрали замки орудий. Как только все было готово, Кузьменко передал в машину: «Вперед полный!»

Р.М. Мельников в своей книге «Броненосец “Потемкин”» пишет: «Безответными остались и раздававшиеся в разных местах призывы “бить изменников” — момент для воздействия на команду был упущен. Рассеянные сигналом тревоги по постам и отсекам, утратившие столь ободряющее на митингах чувство локтя товарища, матросы перестали быть той живо реагирующей массой, обращаясь к которой можно было возбудить революционный энтузиазм и смести предателей. Не удалось, как к этому призывали кочегары М.И. Волков, А.В. Гиль и Л.С. Бутрин, потопить или взорвать корабль. Не сумели овладеть положением и находившиеся на борту потемкинцы — хорошо организованные контрреволюционеры по приказанию Галенко вытеснили их из рубки, кочегарных и машинных отделений».

Сообщение вахтенного матроса, что «Георгий» выбирает якорь, стало для потемкинцев громом среди ясного неба. Матюшенко с окружением выскочили на палубу. В это время «Георгий Победоносец» уже дал ход. На нем подняли сигналы: «Иду в Севастополь» и «Прошу позволения сняться с якоря!»

Потемкины были застигнуты врасплох, так как почти вся команда была занята погрузкой угля и не была готова к открытию огня. Стремясь выиграть время, с «Потемкина» ответили: «Ясно вижу», а затем просигналили: «Подождать 15 минут и следовать в Севастополь вместе».