Так за разговорами прошло время, и карета уже катилась по булыжной мостовой славного города Норлума. Три девушки с интересом глазели по сторонам, делясь впечатлениями. Пока ехали к городу, они уже всё обсудили, теперь просто охали от переполнявших их впечатлений. Катрин, которая уже успела побывать в столице, давала пояснения, хотя это не мешало ей тоже охать.

— А это что? — спросила Таиса, указывая на большое здание с колоннами, у которого стояла толпа юношей, судя по одежде, дворян.

— Это Морская академия! — с придыханием ответила Катрин. — Видишь, сколько молодых джентльменов? Но только лучшие будут приняты и станут морскими офицерами — капитанами больших кораблей!

— О-о-о! — Округлила глаза Дэлли, видно она представила себя женой молодого и красивого офицера, капитана большого корабля. Тот факт, что сразу после окончания Морской академии молодого офицера никто не назначит капитаном линкора, мало занимал восторженно настроенную девушку. А вот Таиса смотрела не на толпу молодых людей, а на само здание, смотрела задумчиво.

Уже начало темнеть, когда подъехали к зданию института благородных девиц. Выгрузившись из карет, девушки подхватили свои вещи и под присмотром строгих наставниц направились к зданию пансиона. Там девушек развели по комнатам, так же как они ехали в каретах. Первым делом Катрин и Дэлли стали разбирать свои дорожные сумки, к счастью, бандиты не успели начать их потрошить. Таиса, пребывавшая в задумчивости, не спешила это делать. Когда же её спутницы закончили с вещами, то вытащили свои вышивки и начали их рассматривать.

— Вот смотри, я почти закончила, думаю, что у меня это примут, — любуясь куском полотна, произнесла Дэлли. Катрин вздохнула, у неё вышивка была сделана только наполовину. Девушка боялась, что из-за этого ей могут снизить балл, и она не поступит в институт. Об этом она с грустью и сказала. Таиса непроизвольно хмыкнула, Катрин повернулась к подруге, в глазах у неё блестели слёзы:

— Тебе-то бояться нечего. Твоя вышивка закончена, она… Она… — девушка не договорила и заплакала, за неё закончила Дэлли:

— Твоя вышивка лучшая! Я даже не представляла, что такое можно сделать! Тебе-то волноваться нечего!

Таиса, приняв какое-то решение, взяла свою сумку и открыла. Достав лежащую там вышивку, развернула её. Это была искусно сделанная картина с изображением корабля, идущего под всеми парусами. Таиса залюбовалась изображением парусника, та Таиса действительно была очень умелой, а чтоб так детально такое вышить, надо очень любить море и всё, что с ним связано. Видно, эта любовь передалась той девушке от отца. А эта девушка вытащила из сумки вышивальные принадлежности и нитки, с отвращением на них посмотрела. Потом протянула это всё Катрин:

— На, мне это больше не понадобится!

— Как? А вступительная работа? Тебя же не примут в институт!

— Бери, Катрин, — улыбнулась Таиса, — бери вышивку и всё остальное, я не буду поступать в институт. Я ухожу!

— Таиса, ты с ума сошла! Куда ты пойдёшь? На ночь глядя в чужом городе! А твоя тётя…

— Я ей напишу. — Таиса подхватила свою сумку и вышла из комнаты.

— Что с ней? — спросила у Дэлли Катрин, но вышивку из рук не выпустила.

— Какая-то она странная стала после этого нападения, — задумчиво произнесла Дэлли, — как будто не она. Больше молчит, только вопросы задаёт, причём про свою семью, вроде как она всё забыла. Может, в неё не только из пистолета стреляли, но и по голове били?

— Надо обязательно сказать наставнице! — заволновалась Катрин. Заглянувшая к девушкам наставница, пришла в ужас, что она скажет о пропаже её племянницы почтенной госпоже Ланик? Прибежав к воротам, она узнала у привратника, что пепельноволосая девушка недавно вышла из ворот. С дорожной сумкой, вроде как сумка была полная, но девушка её несла, будто она пустая. Претензий к привратнику наставница предъявлять не стала. Его дело не пускать на территорию института посторонних, а не смотреть за тем, кто куда выходит. Тем более что какой воспитаннице взбредёт на ночь глядя отправиться в город?

По тёмной улице шла невысокая девушка с довольно большой сумкой. С такими сумками обычно путешествуют дамы. Такую сумку, если они и носят сами, то от дверей гостиницы до кареты не дальше, и то очень редко. Вообще-то дамы такие сумки не носят, их носит прислуга. Но у девушки прислуги не было, она почти бежала и очевидная тяжесть сумки не доставляло путнице никакого неудобства. Таиса шла по тёмной улице, потому что хотела срезать путь, да и не видно было здесь, как она легко несёт свою сумку. А шла Таиса в одну из небольших гостиниц, что видела из кареты.