– Вольфензон требует гарантий, – сказал Юджин Леман начальнику Управления внешней разведки Разведывательного директората Норману Хендерсону. – Все основные лица слишком хорошо прикрыты. Он может ничего не сделать, потерять людей и навлечь на себя крупные неприятности. Судя по тону письма, он с ними вообще не хочет связываться. Если бы не наши завуалированные угрозы, мог бы даже не ответить. Я бы на него сильно не рассчитывал. Посудите сами, сэр, стоят ли наши обещания его бизнеса, а в случае провала он его может легко лишится, и хорошо еще, если уцелеет сам. Я бы на его месте не стал рисковать. Еще полгода назад – куда ни шло, но не сейчас.

– И что вы предлагаете, Юджин? – раздраженно сказал Норман Хендерсон. – Это уже третий отказ! Вам пересказать все, что я выслушал от директора? Проглядели инопланетян, не узнали о связях этой семьи с ФСБ, провалили компанию в СМИ и в их парламенте! Европейцы саботируют бойкот корпорации, а мы сами ничего сделать не сможем. Кредиты им не нужны, на наш рынок они и не думают выходить, а в России пользуются поддержкой первых лиц.

– В моем отделе, сэр, считают, что акция в случае успеха уже ни на что не повлияет, – хмуро сказал Леман. – К чему она может привести в случае провала, даже не хочется думать.

– Ваши люди должны не критиковать решение вышестоящего руководства, а делать все для его выполнения! – взорвался Хендерсон. – Не для того мы создали Восточный отдел, чтобы я от вас такое выслушивал! Лучше скажите, что, по вашему мнению, можно сделать, чтобы добиться успеха при минимальном риске.

– Я только донес до вас мнение профессионалов, – пожал плечами Леман. – Мы не прекращали работы. Я же пока вижу только одну реальную возможность для действенной акции – привлечь фирму Алексеева.

– Это Мейсона? – спросил Хендерсен. – А что, хороший вариант. Сколько он уже у них занимается бизнесом, лет десять?

– Больше, – ответил Леман. – Шестнадцать.

– И как думаете действовать?

– В корпорации очень сильная охрана всех важных персон, – сказал Леман. – Работают настоящие профессионалы. Но, по нашим сведениям, они не используют ни прикрытие с воздуха, ни воздушную разведку. Это связано с местной спецификой и, в общем-то, оправдано. Но мы этой лазейкой можем воспользоваться.

– Хотите атаковать их с воздуха? – предположил Хендерсон.

– Ни в коем случае, сэр, – ответил Леман. – Боевого вертолета мы там не достанем, а любую гражданскую модель легко собьет охрана. Это у нас от вертолетов не протолкнуться, у них ситуация другая. Над Москвой полеты запрещены, над Ржевом их тоже запретили по требованию руководства корпорацией. Из возможных объектов остаются несколько дорог, над которыми летает только полиция, да и то нечасто. Наши вертолеты обнаружат и предложат убраться, а потом просто ссадят на землю. Нет, мы используем их не для нападения, а для отхода. В случае акции при любом ее исходе дороги быстро перекроют. Самое трудное будет не сделать дело, а унести оттуда ноги. Мы не можем подставить своих людей даже не из-за них самих, а из-за возможных последствий. У Мейсона весь персонал – это русские, поэтому пошлем ему десяток парней из SOG. Только ему потребуется время на подготовку. Нужно купить вертолеты, а для этого нужны местные пилоты. И не так-то просто перегнать вертолеты в нужный район, чтобы не вызвать подозрения.

– Избавьте меня от подробностей, – прервал его Хендерсон. – Делайте все, что нужно. И надавите еще раз на Вольфензона, может быть он пойдет на уступки.

Несколькими часами позже состоялся разговор Виктора Вольфензона с Гринбергом.

– Послушай, Лев, – сказал он начальнику своей службы безопасности. – На меня опять надавили, поэтому мне нужно знать твое мнение, стоит нам в это ввязываться или отойти в сторону, наплевав на последствия.

– Я попытаюсь выполнить любой приказ, – осторожно сказал Гринберг. – Только, шеф, боюсь, что мои парни на это не пойдут. Одно дело – убрать некую неудобную фигуру, у которой не больше пары телохранителей, и совсем другое – бодаться со службой корпорации. Нас ведь там порвут в клочья, а потом выпытают у тех, кому не повезет уцелеть, откуда они взялись, и переключатся на вас. Я осторожно попытался узнать, как отреагирует оперативный состав. Спросил Любшина, так он мне прямо сказал, что лучше бы мне этого не делать, если не хочу остаться в гордом одиночестве. Мы, говорит, не самоубийцы, и у каждого есть семья.

– А если нанять кого-нибудь со стороны? – предложил Вольфензон. – Мало в России профессионалов?

– С точки зрения профессионала это очень мутное и опасное задание, – сказал Гринберг. – Вы же читали о связи руководства корпорации с ФСБ и правительством. Если профессионалы возьмут заказ, они потребуют большие деньги и займутся второстепенными фигурами. Но я могу попробовать. Это в любом случае лучше, чем встревать самим. Если даже попадутся, заказчика знать не будут.

Два дня спустя в Москве в одной из квартир дома, стоявшего напротив того, в котором жили Ковалевы, двое мужчин привычными, выверенными движениями собрали снайперские винтовки и заняли позицию для стрельбы в гостиной, предварительно открыв окна. Когда планировали операцию, выбрали одну из тех немногих квартир, лоджии у которых не были застеклены. Важно было и то, что в ней жили пенсионеры, к которым за два дня наблюдения не наведалась ни одна душа. Тела хозяев перенесли в спальню и стали ждать, когда подъедут Ковалевы. Обычно это происходило с половины шестого до шести. Сегодня они тоже подъехали на двух машинах без двадцати шесть.

– Работаем, – сказал более высокий из них, который был в их паре ведущим.

Он взял винтовку и приготовился открыть огонь.

– Что ты возишься! – прикрикнул он на напарника. – Шевелись.

– Успею, – ответил тот. – От машин до подъезда двадцать метров, пока дойдут...

– Не выходят, суки! – зло сказал напарник, наблюдая за машинами через прицел. – Раньше таких задержек не было.

Это были его последние слова. Выронив с грохотом упавшую винтовку, он рухнул на пол, несколько раз дернулся и затих. Напарник перевернул его на спину, но никаких следов крови не увидел. Пульс на виске через тонкую нитяную перчатку не прощупывался. Посмотрев в окно, он выругался и, бросив винтовку, метнулся к выходной двери. Повод спешить у него был: от машины охраны с автоматами в руках в его сторону бежали охранники Ковалевых.