– А почему в режиме малого огня? – спросил Брагин.

– Потому что и его хватит за глаза, – сказал полковник. – Хочется устроить фейерверк? Чем быстрее и незаметней все провернем, тем лучше. Потом пусть кричат. Эти господа понимают только язык силы. Вот мы о нашей силе пока даже не скажем, а только намекнем. Кстати, для общего сведения. Сегодня утром объявлено, что в связи с возросшей угрозой безопасности России мы в одностороннем порядке вводим мораторий на действие договора о космосе. А вам нужно не обсуждать задание, а готовиться к его выполнению. На еду и отдых у вас четыре часа. В семнадцать часов все должны быть в машинах.

– Сделай потише, – попросила Ольга. – Не надоело слушать одно и то же?

– Сейчас как раз передали новое, – сказал Нор. – Не ожидал такого от наших.

– Никто не ожидал, – сказал Егор, который отложил журнал и тоже смотрел новости. – Уничтожить почти семьдесят военных спутников! Наверняка это инициатива президента. И ведь как угадал! Шум до небес, зато в рядах европейцев разброд и шатание. Наверное, до них впервые дошло, что они нас загнали в угол, и чем это может быть чревато. И американцы в растерянности: значительную часть их системы раннего обнаружения как корова языком слизнула. И ракеты наводить сложней. Жаль, что их сеть GPS не тронули. Коню ясно, что это военная система. Их министр обороны даже пригрозил, что уничтожение этих спутников спровоцирует войну.

– У нас воплей не меньше, – сказала Ольга. – Либералы! Поправки к закону о СМИ приняли, но почему-то не применяют. Я бы на месте правительства закрыла две трети телеканалов. А в Интернет лучше вообще не лазить, потому что потом хочется бежать под душ. И что интересно, если не считать Англию, в Европе громче всего визжат карликовые страны вроде Грузии, Литвы или Польши.

– Ну, я бы Польшу к карликам не относил, – возразил Нор. – А что визжат, так это понятно. Многие нас действительно боятся. В них этот страх слишком крепко вколотили, поэтому никакие доводы разума уже не действуют.

– Воскресенье, вся семья собралась вместе, а вы опять о политике! – сказала зашедшая в гостиную Александра. – Может быть, хватит? Ты когда восстановишь лицо? Обещала за три дня, а уже прошла неделя! Лицо красивое, но не твое.

– А мне нравится, – заметил Нор. – Хоть какое-то разнообразие. И во внешности появилась какая-то одухотворенность.

– Папа, я его сейчас тресну! – сказала Ольга. – У меня и так почему-то ничего не получается, а тут еще он подзуживает!

– А в чем дело? – спросил Егор. – Забыла, как выглядишь? Так возьми фотографию.

– Не пойму я, в чем дело! – сердито сказала Ольга. – Мне кажется, что как-то влияет сила Гарлы. Все делаю правильно, а вместо моего лица получается это! Чтобы я еще хоть раз взялась себя изменять!

– А Нор прав, – сказал Егор. – Это лицо красивее и... значительнее, что ли. Может быть, оставишь так? Все равно сходство есть.

– Наконец-то! – воскликнул Нор. – Бросьте вы обсуждать ее внешность.

– Дума необходимым большинством голосов приняла федеральный закон о Конституционном Собрании, – говорил диктор с экрана телевизора, в котором Нор усилил звук. – Теперь открывается возможность изменить Конституцию девяносто третьего года, которая откровенно попирает суверенитет России! И вот еще одна новость! В июне девяносто второго года Россия стала членом Международного валютного фонда, а сегодня по инициативе нашего президента началось обсуждение Государственной Думой целесообразности дальнейшего пребывания в этой подконтрольной Соединенным Штатам Америки финансовой организации. С анализом итогов более чем двадцати лет...

– Дальше неинтересно, – сказал Нор, прикручивая звук. – Ну что, лед тронулся?

– Погоди радоваться, – сказала Ольга. – На очереди Центральный банк. Только законченным кретинам не ясно, к чему все идет. Через Думу это протолкнут, но жизнь Думой не ограничивается. Сейчас всякая гнусь начнет с пеной у рта отстаивать свои шкурные интересы, прикрываясь общечеловеческими ценностями и обвиняя президента в диктатуре. О Европе и США я не говорю: что бы мы сейчас ни делали, все равно будем виноватыми. Интересно, как на события реагирует остальной мир. Почему-то мне такие репортажи не попадались.

– Мне попадались в Интернете, – сказал Нор. – Латинская Америка разделилась примерно пополам. Одна половина радуется и ждет, когда мы наваляем янки плюх, а вторая невнятно пересказывает сообщения американской прессы. Индия и Китай осторожничают и стараются держаться от наших разборок подальше. Кого-нибудь интересует Африка? Нет? Я так и думал. Кстати, ЮАР, которая вместе с нами состоит в БРИКС, почему-то выразила России осторожную поддержку.

– А Азия? – заинтересовалась Александра.

– Ну вы и спросили, – засмеялся Нор. – В Азии полсотни самых разных стран. Большинству мы не нужны и неинтересны, а меньшинство, как и повсюду, разделилось. Кто-нибудь сомневался в том, что нас осудит Израиль? А вот Иран, наоборот, выразил поддержку. Они там даже решили в случае войны с Америкой оказать нам помощь. А как же! Ведь в России живут мусульмане! Целых двадцать миллионов. Это треть от их собственного населения. Ну что, я по всем прошелся?

– Нет, – засмеялась Ольга. – Ты нам не рассказал о том, как относятся к происходящему пингвины Антарктиды.