Ахромеев: На переговорах должен быть принцип взаимности. Мы уступаем — они уступают. Односторонних уступок быть не должно. Мы заявили, что готовы уведомлять о военных маневрах во всей Европе до Урала. А они не хотят объявлять об учениях ВМС в Атлантике.

Гриневский: Предлагаемая Генеральным штабом формула уведомления о тех учениях ВМС, в которых участвуют корабли, оснащенные оружием, способным достигать территории стран Варшавского договора, не подходит по двум причинам:

Во— первых, это холостой выстрел. НАТО это предложение не примет, так как против определения границ зоны в какой бы то ни было форме. Но свои позиции мы сильно ослабим. По сути дела, это и есть сдача позиций — мы ограничим зону применения мер доверия в Атлантике дальностью полета крылатых ракет, т.е. 1000 километров. Зачем ни за что, ни про что делать такую уступку?

Во— вторых, это предложение рассорит нас с нейтралами. Получается так, что по нам бить нельзя, а в них — стреляй!

Выход из создавшегося положения, причем для нас выгодный, мог бы заключаться в размене: Запад соглашается на охват мерами доверия всех учений ВВС, которые так беспокоят Сергея Федоровича, а мы временно, на этом этапе снимаем вопрос о самостоятельных учениях ВМС. Но мы идем дальше этого — предлагаем перенести их на следующий этап переговоров. Никакой сдачи позиций здесь нет. Просто решение вопроса о самостоятельных учениях ВМС отодвигается во времени.

Зайков (обращаясь к Ахромееву): Как Вы относитесь к этому предложению?

Ахромеев: На слух трудно судить.

Гриневский: Вот текст предложения. Посмотрите, пожалуйста.

Шеварднадзе (простуженным, хриплым голосом): Почему не прорабатывался этот вопрос?

Гриневский: Мы докладывали его дважды на Пятерке.

Шеварднадзе: Почему не прорабатывался этот вопрос?

Ахромеев: Мне его не докладывали.(Обращаясь к генералу В.П. Стародубову): Почему мне не докладывали?

Стародубов: Мы прорабатывали его на первой Пятерке и сочли, что он не подходит. Происходит ничем не обоснованная сдача наших позиций. Почему мы должны все время уступать?

Зайков: Так чем же не подходит это предложение?

Ахромеев: Перенести часть учений на будущее — значит отказаться потом от этой части вообще. Так ведь все время происходит. Мы делаем какую— то уступку, обставляя её условиями, а потом МИД через полгода эти условия снимает. Так будет и здесь. Поэтому я думаю, что будет лучше вообще перенести вопрос о всех учениях ВМФ на второй этап Конференции. То есть сейчас — суша и воздух, а море — на втором этапе.

Гриневский: Это тоже решение вопроса, хотя и не столь изящное. Наше предложение было бы более понятно нейтралам. Да и Советскому Союзу хоть какую— то толику учений на море можно было бы контролировать.

Шеварднадзе: А как нейтралы могут отнестись к этому подходу?

Гриневский: Думаю, что трудностей особых не будет. В общем, они поймут этот шаг. Вот только с Мальтой могут быть осложнения.

Зайков: Ну, что ж, проработайте дополнительно этот вопрос. Тут, видимо, может быть выход.

Потом Карпов и Квицинский доказывали необходимость ликвидации в первую очередь американских и советских ракет средней дальности в Европе, но маршал Ахромеев твёрдо стоял на том, что здесь нужен также учёт этих средств у Англии и Франции. Их спор прервал Зайков:

— Этот вопрос мы обсудим наедине.

Очередь дошла до химоружия и Исраэлян стал рассказывать о своих трудностях, а его долго расспрашивал о контроле Чебриков.

Зайков: А как военные?

Ахромеев: Это не наш вопрос. Тут Минхимпром держит.

Зайков: Если дело касается химической промышленности, то тут проблем нет. На контроль мы пойти можем без затяжки. У нас есть мощности для уничтожения химоружия. Причем реально мы можем начать его уничтожение не через семь лет, а через год. Если завтра объявить, то через год можно приглашать контролеров.

Мы можем установить также контроль за работой химической промышленности. Ведь что такое производство химического оружия? На химическом объекте есть цех — пристройка, где его делают. Мы можем ликвидировать этот цех или перевести его на выпуск мирной продукции. И пусть себе смотрят, сколько хотят. Тут проблема в другом: что и как у них контролировать. В таком контроле мы заинтересованы больше, чем они. Но на склады их пускать нельзя. Это главное.