– Когда в небе луна всходит,

Чтобы солнце гнать долой.

В мое сердце свет не входит.

Тьма берет верх надо мной.

Голос свыше себя слышу,

Но глашатая не вижу.

Нежный шепот не родной.

Он повелевает мной.

Сам себе не доверяю:

Я не знаю, чьих желаний,

А быть может приказаний,

Без раздумий выполняю.

Только в думы погрузился,

Сразу разума лишился.

Рыцарь кланяется. Аплодисменты становятся громче. На сцену летят пышные букеты цветов. Он кланяется еще раз и собирает цветы. Я присматриваюсь к нему, и понимаю, что рыцарь – это Аллекта. Я перевожу взгляд на пустое место Аллекты, потом на сцену, но рыцаря уже нет.

– Как я выступила? – сказала Аллекта, и села с цветами возле меня. – Я волновалась, что могу сбиться.

Я отметила, что глаза у нее на месте, и молча стала смотреть на сцену.

На сцене снова стемнело.

Слышится скрип карусели и радостные детские голоса. Включается небольшое освящение имитирующее сумерки.

– Не переживай, когда будут сложные сцены, я буду их объяснять. Ну, пожелай мне успеха! – сказала Аллекта, и возвратилась на сцену в костюме рыцаря.

На сцене появляется карусель и восемь детей катающихся на ней. Дети со счастливыми глазами кружатся потихоньку.

Рыцарь:

– Детям не страшна темнота:

Над ними радуга взошла.

Дугой, как куполом укрыла

Невинные и добр ые сердца.

Свет излучает каждый цвет.

Кружатся краски в вальсе.

Под куполом сияет все.

За куполом все гаснет.

Возле купола появляются семь прелестных, певчих птиц. Они садятся на радугу, смотрят на детей и чирикают колыбельной мотив.

Рыцарь:

– А котята всех раскрасок

Прижимаются друг к другу

И мурлычут птицам в тон

Погружаясь в сладкий сон.

Вокруг купола темнота. Только он защищает детей: его стены отражают тьму. С наружи купола бродят силуэты монстров.

Рыцарь:

– Страшней их не знает тьма.

Вырывать предпочитают

У живых детей глаза.

На площадке маленькая девочка спотыкается и падает, разбив колени. Она начинает рыдать. Красный цвет на радуге превращается в кровь, и капает на карусель и детей. Птицы перестают петь; мертвые падают с радуги; перерождаются в диких псов и рычат на детей. Все дети начинают плакать. Коршуны летают над радугой и дерутся между собой за будущую падаль. Ветер подхватил запах детских слез, и сквозь стены купола монстрам преподнес.

Рыцарь:

– Когда дети плачут – плачут их сердца,

Кровью наполняя детские глаза.

На площадке реки красные текут.

Запахи страданий монстров всех влекут.

Кровь, между слез, с их лиц текла, и мерзостные скопища червей ее глотали тут же под ногами. Котята просыпаются и начинают драться за детские сердца. С собаками идет жестокая война.

Рыцарь:

– «Спасибо Вам котята

Не предали вы нас! –

Сквозь слезы кричат дети. –

Мы не забудем вас!»

Со всех сторон купола наступают тени. Дети от страха рыдают сильнее. Когда монстры вышли на свет, то подарили детям надежду на спасение: у монстров нет глаз. Дети перестали плакать и молча затаились в тишине. Но запах кровавых, детских слез предал их. Монстры слепы и глухи, но обонянием не обделены. Одни детей за руки держали, а другие зрения лишали.