– Только если Виктори выживет. – Агресс дрожала.

Охотник прищурился:

– Договорились.

Пума сорвался с места. Одним прыжком он очутился на дереве и через мгновение исчез в листве.

Несчастная Агресс закрыла лицо руками и горько заплакала. Памир вернулся минут через двадцать с перекинутой через плечо Виктори. Агресс увидела, что у той завязаны глаза.

Прежде чем Агресс успела задать вопрос, пума пояснил:

– Она была бес сознания и не увидела моего лица. А такой ненадёжной женщине я не намерен открывать свой секрет. – Он аккуратно поставил Виктори на ноги.

– Дождись пока я уйду, потом можешь снять повязку с её глаз. И не забудь о нашей сделке. – Памир улыбнулся, проводя рукой по щеке Гресс.

– Что с теми эльсами? Где они?

– Не в этом мире. – пожал плечами Охотник.

Агресс вздрогнула и даже не заметила, как он исчез.

Она тяжело вздохнула и потянула дрожащей рукой за повязку. Виктори отстранённо смотрела прямо перед собой не моргая. Агресс испугано подёргала её за плечо, та медленно повернула голову, потом словно придя в себя, захлёбываясь слезами прижалась к Агресс.

– Они… они… - Виктори была не в состоянии договорить фразу.

Но этого и не требовалось. По внешнему виду Виктори было видно через что она прошла. Юбка распорота, бёдра в почерневших синяках, а на спине были выжжены какие то слова на эльсодском. Агресс могла говорить на этом языке, но читать не умела.

– Пойдём на завод. – Агресс при обняла Виктори за плечи.

– Ещё чуть-чуть и … они хотели… костёр…

– Я знаю. Идём. – Агресс потянула её за руку.

Виктори поддалась, но было видно, что она плохо понимает где они. Агресс аккуратно, не спеша вела её, искренне переживая за подругу, хотя у самой внутри всё переворачивалось от мыслей о завтрашнем вечере. Она проклинала тот день, когда встретилась с Памиром, ведь знала же, что не может быть всё так хорошо! Самое ужасное, что Памир ей самого начала понравился. Агресс постоянно ловила себя на том, что любуется Охотником. С наслаждением наблюдает за движениями его стройного, гибкого тела. Но постоянно гоня от себя любые мысли о близости, она и представить не могла, что он потребует прийти к нему ночью.

За время пути Виктори лучше не стало. Она просто шагала туда, куда вела её Агресс. Уже на заводе, около её комнаты Гресс неуверенно позвала подругу, та не отреагировала.

– Сейчас это бессмысленно. – тихо сказал подошедший Эл.

Агресс впилась в него взглядом полным змеиного яда.

– Не злись, - поспешил добавить он. – Я сожалею о случившемся. В смысле о нас с тобой…

Агресс кивнула, чтобы не заставлять его оправдываться: это уже не имело значения.

– Ей лучше пойти со мной. Ты Виктори больше не чем не можешь помочь.

Агресс вновь кивнула. Все слова застряли в горле.

– Не волнуйся. Памир говорит, что завтра она уже придёт в себя. Даже шрамов не останется.

Агресс кивнула в третий раз.

– Может, поужинаем сегодня в честь примирения? – осторожно спросил Эл.

– Нет… нет прости, не как-то.. – Агресс сморщила лицо, давая понять своё состояние.

Эл вздохнул и удалился вместе с Виктори. Шатаясь Агресс ушла к себе и только там, упав на кровать, дала выход одолевавшим её эмоциям. Она задыхалась от слёз, слёзы перешли в истерические рыдания, а после пришло смирение и безразличие. Агресс уснула бессмысленно глядя в потолок, когда уже взошёл Келлес, и проспала практически весь день. Едва открыв глаза, Агресс схватилась за часы, боясь проспать. Немного придя в себя за бессонную ночь, она обнаружила, что ждёт этого с каким-то нетерпением и интересом. Её тело испытывало новые ощущения, которые пугали её. Они были настолько необычны, что желание разгадать их начинали мучить её сознание.

Не желая никого видеть, Агресс не покидала комнату до назначенного времени. Только, когда до конца заката оставалось несколько секунд, она нашла в себе силы подняться с кровати и выйти.

***

Памир, лениво растянувшись смотрел в окно. Он был абсолютно уверен, что Агресс не собирается выполнять их уговор. Слишком велика красная линия, чтобы она смогла её переступить. Памир даже не потрудился надеть рубашку: так и лежал в одних джинсах. Какая-то слабая надежда, что Агресс его не обманула, исчезла вместе с лучами заходящего Келлеса. В комнате темнело.