В 1932 году в коммуну имени Дзержинского приехала делегация из Франции. Возглавлял ее премьер-министр Эдуард Эррио. Делегация – так делегация. Из Франции – так из Франции. Премьер-министр – так премьер-министр. В коммуне привыкли к делегациям. К заграничным – тоже. Видывали и премьер-министров.

Французы прибыли в середине дня. Вся коммуна – на работе, в поле. На месте только дежурный командир. Он и встретил гостей. Не растерялся. Дело привычное, изученное. Как положено, приветствовал. Как предписано, повел по цехам. Французы удивлялись и тому, и этому, но более всего тому, что коммунары вполне обошлись без своего начальника, вообще без взрослых. Слово «коммуна» для французов, можно сказать, родное и близкое, но здесь, в России, они неожиданно оказались в детской коммуне, в которой отлично и даже буднично функционировало самоуправление. То самое самоуправление, которое мало кому давалось в истории.

Когда коммунарский оркестр затеял музыку Бизе, Эррио даже прослезился: вчерашние бездомные дети – и Бизе… «Я потрясен, – повторял он. – Я видел сегодня настоящее чудо». Впрочем, у него было одно замечание, о котором премьер-министр сказал Макаренко, когда они встретились позже. Эррио не понимал, почему в коммуне бок-о-бок живут правонарушители и «нормальные» дети. И Антон Семенович объяснял ему, что «нормальных» детей надо научить сопротивляться вредному влиянию. Что от него, от вредного влияния, нельзя изолировать, где-нибудь когда-нибудь «нормальный» ребенок с ним столкнется. Пусть столкнется, но должен устоять.

В 1989 году в Марбурге собрался международный симпозиум, посвященный творчеству Макаренко. Там, очень далеко от России, о нашем педагоге держали ученые речи доктор Зигфрид Вайц, профессор Н. Ярмаченко, профессор Кристы Улич, Роза Эдвардс (США), Л. Левин (Польша), Харальд Расмуссен (Дания), Кари Мурто (Финляндия). Кстати, там же, еще в 1969 году, по инициативе профессора Фрёзе была создана лаборатория «Макаренко-реферат», которая подготовила 20-томное собрание сочинений педагога на двух языках.

В США Макаренко известен еще с 1928 года. О нем впервые рассказала Люси Вильсон в книге «Русские идут в школу». Она приезжала в Россию, посетила колонию имени Горького, встречалась с Макаренко.

В 1939 году на Всемирной выставке в Нью-Йорке американцы имели возможность познакомиться с книгой Макаренко «Дети в стране социализма».

Американские ученые Д. Боуэн и С. Лерман защищали диссертации «по Макаренко».

Американская учительница М. Сандерс назвала Макаренко «отцом мировой педагогики».

Создано правление международной ассоциации А. Макаренко, в которую, кроме представителей России и Украины, входят немец Гетц Хиллиг, итальянец Эмилиано Меттини, венгр М. Хашковец, поляк Мариан Быглюк. Очень активен Г. Хиллиг. Он перебрал все мыслимые архивы, перелистал все мыслимые подшивки газет. В том числе газету «Фэдовец» за 1936 год, в которой обнаружил несколько заметок И. Д. Токарева, которые учтиво переправил автору.

А. С. Макаренко «вытащил со дна» и дал путевку в жизнь трем тысячам подростков. Его воспитанник и последователь С. Калабалин к трем тысячам «пацанов» учителя прибавил еще семь тысяч спасенных судеб.

Первые музыканты-колонисты, 1927

Среди тех, кто продолжал и продолжает дело А. Макаренко: А. Г. Явлинский, В. В. Кумарин, Г. М. Кубраков, В. М. Опалихин и др. Среди его последователей не только педагоги. Система Макаренко заинтересовала производственников, например, рабочих, перешедших на бригадный подряд. В том числе известного бригадира В. Серикова.

Сентябрь 1931 года. В одном из писем жене Антон Семенович дает ей увидеть такую картину: «Ехать на пароходе, на котором только коммуна, это совершенно особое удовольствие. Без всяких виз мы будем иметь право заходить во все порты, можем сходить на берег, только ночевать нельзя. А на что нам ночевать? Лучше всего ночевать в нашей каюте, правда же, Лисичка.

Заходить будем в такие порты: Константинополь, Афины, Генуя, Лондон, Гамбург. Может быть, к тому времени, говорил капитан, будет разрешено заходить в Марсель. Марш коммунаров с красным знаменем по Парижу. Это, оказывается, не такая уж далекая мечта».

Я не знаю, о каком коммунарском круизе писал Макаренко, мечта это его или несбывшийся проект, но я почти уверен, что марш коммунаров по Парижу – высший успех для Макаренко, высшее признание, триумф, апофеоз, полная победа. В свое время он завидовал брату Виталию, который имел возможность прогуливаться по Ницце, по Венеции и Парижу. Но то променад одинокого изгнанника. А если не один, а с коммунарами, да под красными знаменами, да с оркестром, как представители великой державы – вот это ответ и брату, и Европе, и всему миру…