Образование – это легко.

Воспитание – это трудно.

Такое соотношение.

То, что эти «сосуды» сообщающиеся, – иллюзия. По крайней мере, еще никто не доказал, что между ними – токи-перетоки. Иллюзия даже и то, что они всегда рядом. Воспитание ушло из нашего образования – и ничего… Нет, они – разные.

Образование – это знания.

Воспитание – это нравственность.

Образователей – тысячи и тысячи.

Воспитателей – единицы.

Принцип такой: обучился – обучай, воспитался – воспитай. Обучиться – да, а воспитаться – вопрос…

Место для образования – класс.

Место для воспитания – жизнь.

Необразованный человек – человек.

Невоспитанный человек – животное.

Великого педагога Антона Макаренко увлекло не образование, а воспитание. Классу он предпочитал завод. Завод, на котором дети производили первоклассные фотоаппараты.

Школа-хозяйство – это принцип Макаренко. Каждая школа должна иметь свое хозяйство. Не нарошенское, а взаправдашнее. Еще лучше – внедренное, вписанное в народное хозяйство. Не случайно даже и то, что завод, построенный педагогом Макаренко для своих воспитанников, через годы станет космическим. Однажды туда приедет Сергей Королев, человек, отправивший в космос Юрия Гагарина.

Плохо есть, когда школа закрылась от общества. Хорошо есть, когда общество открыто перед школой.

Это – увертюра. А теперь пусть скажет Сергей Владимирович Щербинин, воспитатель, который, подобно Макаренко, имел две попытки выйти с детьми в большую жизнь.

«К Антону Макаренко я шел долго. А начинал учителем физкультуры. Сначала закончил институт физкультуры, потом – геофак пединститута, потом – академию государственной службы. А вообще я человек коркинский.

Был день, когда Людмила Арсентьевна Юсупова, заведующая гороно, вызвала меня и сказала: «Ты справишься, иди в школу № 4 в поселке Роза и – карты тебе в руки». Даже квартиру пообещала.

Это 1981 год. Кого сначала учить и воспитывать? Педагогов. Потому что они не понимали меня. Мы разговаривали на разных языках. Я им говорил одно, они мне – другое. Дальше. Кого учить и воспитывать после педагогов? Родителей микрорайона. Микрорайон шахтерский, сложный. И многоэтажные дома, и частные усадьбы, и бараки. Высокая преступность. Точнее сказать, много правонарушений.

Школа – восьмилетняя, 580 детей. Здание небольшое. Учились в две смены. Всё – сложно. Надо сказать, что в то время был такой лозунг: школа – центр воспитательной работы в микрорайоне. Хорошо, так тому и быть. Идея – чтобы в каждом дворе, на каждой улице создать разновозрастные, как у Макаренко, отряды школьников. Отрядов оказалось более 90, в каждый входило до 12 человек. Выбрали отрядных командиров. На это мероприятие пригласили родителей. И они, к удивлению многих, – пришли. Собралось человек четыреста. Командирами выбирали ребят, скажу так, с избыточной энергией. Живых, подвижных, активных, даже и хулиганистых.

И – пошло. Праздники дворов. Поздравляли – кого? То тетю Машу, то тетю Глашу. То в честь 8 марта, то в честь 1 мая. Но до праздников надо было, естественно, привести дворы в надлежащий вид. Убрать в подъездах.

Представьте себе: 90 командиров собираются на заседание совета. Говорили, голосили, обсуждали. Но не так, чтобы дети сами все делали, – нет, их надо неназойливо вести, направлять. В том-то и суть.

Что дальше? Детские площадки. Мы сказали: дайте нам материалы – всё сделаем сами. Сделали. Потом открыли при школе клуб собаководства. Поголовно занимались спортом. Дело пошло. Через год не стало правонарушений.

Теперь – о финансах. Без денег – как? На уроках труда стали делать кельмы, мастерки, терки. Начали шить. Девчонки шили полотенца, рукавицы, прихватки, короче, кухонные принадлежности. А еще была у нас небольшая теплица. Выращивали цветочную рассаду. Ящички для рассады сколачивали мальчики. Свою продукцию продавали предприятиям, ЖЭКам, пионерским лагерям. У нас был заключен договор со строительными организациями, и мы им поставляли рукавицы, варежки, мастерки. Как могли, зарабатывали.

Деньги… Я их не касался. Всё решал совет командиров. На строительство храма? Сколько? Полторы тысячи. Что еще? Какой-то семье помочь? На праздники дворов – сколько? Торт купить бабушкам? И так далее.

Чтобы сплотить детей, я проводил многодневные походы. А было нас человек пятьсот. Отправлялись классами, вместе с родителями. Осваивали ближнюю местность, окрестности Коркино.

Что еще важно? Надо было научить детей жить вне школы, в новых условиях. Не скажу, что было все гладко. Не обходилось без «отдельных случаев». Но они были исключениями.

В этой школе я проработал восемь лет. Работал бы и дальше, но горком партии предложил мне другую работу. К тому времени я уже с головой ушел в педагогику Макаренко, и заведующая гороно Елена Михайловна Салмина, знавшая об этом, предположила, что я мог бы использовать опыт Макаренко в нашем детском доме. Он находился, мягко говоря, в плачевном состоянии. Дети какие-то забитые, все в клеточных одеяниях, подстрижены под ноль, в баню ходили строем.