Наши лица составляли разительный контраст: нездешний облик Лили с ее пронзительно-зелеными глазами и черными как вороново крыло прядями, что в свете газовых ламп поблескивали синевой, и мои резковатые черты, смягченные нежным румянцем, что сейчас казались даже выразительнее по контрасту с ее бледностью. Я вглядывалась в собственное отражение, ища сходства с матерью и обретая в нем новую силу. Интересно, а что видит Лили, когда смотрит на себя в зеркало?

— Мы не такие уж и разные, вы и я, — промолвила миссис Дэрроу. — И профессия у нас сейчас сходная, и хотим мы одного и того же. — Наши глаза встретились в зеркале. Она знает. Я слабо улыбнулась и закрыла глаза. Расческа скользила сквозь мои волосы, массируя кожу головы.

— Если вы знаете, чего я хочу, тогда, пожалуйста, просветите меня, потому что сама я ни в чем не уверена.

Ладони Лили на миг легли мне на плечи. А затем она вновь взялась за расческу.

— Мы слишком много потеряли. Жизнь была к нам жестока. Но нам ни в коем случае нельзя утратить способности к любви. Мы не сдадимся, ибо жизнь коротка, а смерть — долгая. Мы должны пытаться любить, идти дальше, пользоваться подаренными нам возможностями.

Я открыла было рот — и тут же снова закрыла. Я не нашлась с ответом; может быть, позже… Ей известно, что произошло между мистером Дэрроу и мной. Не знаю откуда, но она — знала, и она — одобряла. Я очень сомневалась, что, поменяйся мы с нею местами, я проявила бы подобную снисходительность в отношении Джонатана, но, с другой стороны, я даже вообразить не могла, какие испытания выпали на долю Лили.

Повисла многозначительная пауза. Настолько долгая, что я засомневалась про себя, а не ошиблась ли я. Может, Лили имела в виду скорее свою собственную ситуацию, нежели мою. Лили между тем пропускала мои волосы сквозь пальцы, подбирала их прядь за прядью и закалывала шпильками.

— Чтобы получить то, о чем мечтаешь больше всего на свете, приходится идти на жертвы, — обронила она.

— Вы так считаете?

— Я не считаю, я — знаю.

— А вы чем пожертвовали?

— Вы разве не помните? Я умерла. — Лили поднесла ручное зеркальце к моему затылку, демонстрируя мне сооруженную ею высокую прическу. Я не вполне ей верила. В зеркале отражалось кое-что еще: душевная боль, подчеркнутая подозрительным блеском в глазах — как если бы миссис Дэрроу с трудом сдерживала слезы. — Сегодня я устраиваю званый ужин. Это даст мне возможность представить детей здешнему обществу. Большинство гостей никогда не видели человеческого ребенка. По правде сказать, гости их боятся.

— Как можно бояться двух маленьких мальчиков?

— Люди в Упокоение не допускаются, и мистер Уотли подвергает себя немалой опасности ради того, чтобы выполнить нашу договоренность. Появление смертных в месте, не знающем Смерти, уже вызвало среди здешних настоящую сенсацию.

— А здешние — это кто?

— Наверняка вы уже поняли. Вы же прочли несколько книг. Всюду — гниение, тлен и распад; Искрой во тьме догорает закат; День утекает за край. Мир угасает, как пламя свечи; бабочкой Смерть пролетает в ночи; Древние пьют себе чай.

— Какой ужас.

— Но по-своему красиво.

— Откуда они пришли?

— Я не думаю, что они пришли откуда-то. Они всегда были, они всегда будут. Упокоение, Упокоение: ткутся во мраке ночные видения. Это — обитель Не Знающих Смерти. Пышны дворцы их и сумрачны залы; ждут они, ждут наступленья финала, ждут окончанья мирской круговерти.

Я встала со стула перед зеркалом и снова повернулась к Лили.

— Долго же им ждать, беднягам. Должно быть, им очень одиноко, — заметила я.

— Наверное, именно поэтому их так занимают нравы и обычаи людей. Для них мы — забавная игрушка, вроде как зверюшка в клетке. Отрадное развлечение для тех, кто устал от привычного, очень непростого общества.

— А что вы станете делать, когда им прискучит это «отрадное развлечение»?

— Я думаю, задолго до того человечество полностью вымрет.

— А что будет, когда мальчики повзрослеют и перестанут вас навещать?

Мы обе встали и направились к двери.

— Мне казалось, мы условились, что еще два визита — и посещения закончатся? — Лили открыла дверь и придержала ее, пропуская меня вперед. — А вы что станете делать, когда им больше не понадобится гувернантка?

— Пойду дальше. — С этими словами я вышла в коридор.

Мы обнаружили, что мальчики почти одеты, если не считать того, что голова Джеймса намеренно засунута в рукав его пиджачка, а у Пола недостает изрядного клока волос. Вместе, не говоря ни слова, мы с Лили привели в порядок их измятые костюмы, зачесали Полу волосы так, чтобы кожа головы не просвечивала, — словом, сделали все, чтобы мальчики выглядели прилично. Закончив, мы направились в гостиную. Джеймс скакал впереди, Пол угрюмо тащился следом, предоставив нам с Лили молча идти бок о бок.