3. Однако в таком соединении предложений, которое есть суждение в собственном смысле, содержится ведь, как это впервые определенно признали стоики71, утверждение; именно то утверждение, что между протазисом и аподозисом имеется отношение основания к следствию, что допущение протазиса делает необходимым допущение аподозиса; что со значимостью протазиса неизбежно связана значимость аподозиса. Это отношение необходимого следствия есть собственный предикат условного суждения72; протазис и аподозис суть те два соотносительных пункта, которые ставятся в это отношение. Для утверждения этой необходимой связи далее совершенно безразлично, как обстоит дело со значимостью протазиса и какие побочные мысли имеются у меня, например, относительно ее истинности, вероятности, невероятности, ложности. Точно так же как в простом суждении о мыслимом совершенно безразлично, признаю я мыслимое как существующее, как возможно существующее или как простую фикцию. Этим объясняется, что суждения с «если» кажутся то простым выражением неуверенности, то простым выражением последовательности в действительном73.

Туже самую необходимость, какую условное суждение утверждает относительно просто допущенных положений, утверждает и так называемое причинное соединение предложений в отношении к значимым суждениям: «Так как А имеет силу, то имеет силу и В и притом в двояком направлении познавательного основания и реального основания». («Так как термометр поднимается, то становится теплее; так как становится теплее, то поднимается термометр.»)

4. Являются суждения, устанавливаемые как основание и следствие, утвердительными или отрицательными, общими или единичными, описательными или объяснительными – это, само собою разумеется, решительно ничего не изменяет в сущности утверждения. И попытки установить в условном суждении различия количества и т. д. покоятся на смешении условных суждений с высказываниями относительно простых временных отношений или относительно какого-либо иного просто фактического стечения обстоятельств.

Такие суждения, как «Всякий раз, когда бьет двенадцать часов, умирает несколько человек», и подобные никто не станет считать условными. Особенно ясным становится смешение в тех суждениях, какие хотели было превратить в частные условные: «В большинстве случаев, если стоит прекрасная погода, то барометр стоит высоко», ибо там, где связь имеет место не безызъятно, она не может быть необходимой. Такое суждение всегда может выражать лишь эмпирическое или какое-либо иное случайное стечение обстоятельств в относительно большем или меньшем числе случаев. «Иногда, если треугольник прямоугольный, он имеет два равных угла» высказывает не что иное, как то, что бытие прямоугольным треугольником совпадает иногда с равенством обоих других углов и не исключает его: «если – иногда» связывает не основание и следствие, а совместно встречающиеся свойства или процессы в тех же самых или в различных вещах, сосуществование которых утверждается лишь фактически и об основании этого последнего ничего не высказывается. (Ср. мое Programm, с.45 и Vierteljahrsschr. f. wiss. Phil. 1, с. 109 и сл.).

5. Главным образом, со времени Канта условное суждение стали противопоставлять категорическому как особый соподчиненный вид суждения, который различается различием логической функции; в категорическом суждении представления подчинены-де друг другу как предикат субъекту, в условном – как следствие основанию («Крит. ч. p.» V § 9, 3 [19] ). Следствие, какое мыслится в условных суждениях, соответствует затем связке в категорических суждениях; оно есть то самое, что придает различным представлениям единство. Таким образом, логической функции условного суждения соответствует затем категория причинности.

Однако все это разделение лишено ясности и уже потому непригодно, что представления, относящиеся друг к другу как субъект и предикат, по кантовскому словоупотреблению, суть понятия, представления, относящиеся друг к другу как основание и следствие, суть суждения. Кантовское различение послужило затем поводом к дальнейшему учению, которого он, однако, сам не установил, а именно что категорические суждения суть выражение отношения принадлежности, условные – выражение отношения причинности. Но учение это совершенно несостоятельно, если выражения «категорический» и «условный» брать в обыкновенном смысле. Суждение «Бог есть причина мира» является несомненно категорическим в обыкновенном смысле и все же выражает причинное отношение. Суждение «если душа материальна, то она протяженна» является гипотетическим и все же движется в одних только отношениях принадлежности. Но если, отвлекаясь от грамматической формы, мы будем различать суждения о качествах и об отношениях (как это делает, например, Drobisch), то разделение это находит себе оправдание, если речь идет о смысле определенных высказываний. Но настоящее условное суждение вовсе не охватывается этим разделением, и оно может быть лишь насильственно подведено под суждения об отношении, которые высказывают реальные отношения между вещами.

6. В зависимости от характера высказываний, какие условное суждение ставит в отношение основания и следствия, различается и его более определенный смысл. Там, где два положения, которые сами по себе могли бы выражать безусловную значимость, связываются посредством «если – то», – там утверждение попросту гласит, что тот, кто принимает одно положение, должен принять также и другое. «Если душа телесна, то она протяженна», «Если душа проста, то она неуничтожима», «Если Бог всемогущ и благ, то мир совершенен»-тут истинность аподозиса предполагается как необходимое следствие истинности протазиса и говорится, что тот, кто допускает одно, тот должен допустить и другое. Что является при этом основанием необходимости – этого не видно в гипотетическом суждении. Являются ли этим простые отношения между представлениями («телесный» и «протяженный»), благодаря которым предицирование посредством одного представления влечет за собой предицирование посредством другого; будут ли этим допущения относительно природы вещей, как то, что просто неуничтожимо, или допущения относительно необходимого способа действия определенных причин, как в последнем примере, – об этом условное суждение не говорит. И в этом отношении можно различать суждения, которые суть аналитические, и такие, которые суть синтетические. Именно если в первом положении второе содержится таким образом, что оно вытекает из него в силу общепризнанного значения слов, то суждение является аналитическим. Но если оно нуждается в посредстве связи, которая покоится на ином предположенном основании необходимости, то оно будет синтетическим. Различие это, впрочем, может быть точнее установлено лишь в дальнейшем (в учении об умозаключениях). Такой же характер носят те случаи, где от общего правила переходят к отдельному случаю: «Если убийство наказуется смертной казнью, то этого убийцу надлежит присудить к смерти». Они выражают логическую необходимость, с какою единичный случай содержится в общем правиле.

7. Если протазис и аподозис касаются единичного и суть временно значимые высказывания, то необходимо различать два случая. Или и здесь второй синтез содержится в первом и следует из него в силу значения предикатов, которые связаны друг с другом совершенно общим образом («если этот человек пьян, то он невменяем»). Или же следствие вытекает в силу определенных законов из особенного качества данного случая и его обстоятельств, так что и необходимость той связи, условия которой не указываются протазисом, имеет силу также и для этого случая: «Если небо прояснится, то сегодня ночью будет мороз», где предположена данная температура и т. д. Следствие покоится на законах испускания теплоты. Но эти последние производят следствие только при данной, уже низкой температуре и т. д.