— Ты когда-нибудь задумывалась, почему моя кожа такая соленая на вкус?

— Нет. — Я целую его руку и облизываю свои губы. — Но мне нравится. — Скотта я целовала только в губы. Дерек — единственный парень на свете, которого я пробовала на вкус.

— Я всегда был больным ребенком. Всегда простужался или цеплял пневмонию. Я все время кричал и не хотел есть. А затем ел и ел до тех пор, пока не начинал кричать снова.

— Бедный Дерек.

— Бедная мама. Папа даже в те времена работал по ночам. Она не могла меня успокоить, чтобы он мог поспать. Я кричал всю ночь.

— Что с тобой было?

— Никто не знал. Её доктор сказал, что у неё мало молока и посадил меня на искусственное.

Мои глаза поднимаются на капельницу, стоящую сбоку. Так вот что это за штука, это детское питание.

Дерек спускает простынь к талии и поднимает свою больничную одежду. Трубка прикреплена к пластиковому диску, вставленному в живот.

— Теперь ты знаешь, почему я всегда носил широкие толстовки, отступал, когда ты была слишком близко, и взорвался, кода пыталась стянуть с меня рубашку. — Он замечает мой взгляд, прикованный к капельнице. — Это питательная трубка. Людям в моем состоянии требуется намного больше калорий, чтобы жить, чем обычным людям.

— Но ты ешь. Я видела.

— Не достаточно. Я был скелетом, когда, в итоге, меня положили в больницу. Один врач решил проверить свои подозрения и сделал мне потовый тест. — Он кивает. — У меня КФ. Вот почему моя кожа такая соленая на вкус.

Я поднимаю голову. Мое лицо стягивает в узел.

— Но ты не в инвалидном кресле. Не могу поверить, что твой мозг что-то напутал.

— Нет. Церебральный паралич — это ЦП. У меня КФ. Муковисцидоз. Он делает всю слизистую в твоем теле сверхгустой и липкой. Вот почему я кашляю.

— Это могла бы быть аллергия или астма.

— Нет, Бет. Это КФ. Он блокирует мою поджелудочную железу и с печенью тоже проблемы. Мне нужно принимать ферменты, чтобы что-либо переварить. Я был сопливым мальчиком, который не хотел есть, поэтому мама ставила мне трубку. — Он смотрит на колону с капельницей. — Дома я ставлю ночные капельницы, чтобы держать рост и вес в норме, с тех самых пор как был ребенком.

— Тогда почему ты сейчас в больнице?

Он закрывает глаза, собирает все силы и снова их открывает.

— У меня океан экзотических бактерий, растущих в легких.

— Почему они не дают тебе антибиотики?

— Как эти? — Он смотрит на вторую капельницу. — И вдыхаю я тоже их. Я живу на антибиотиках. — На его лице появляется горечь. — Их слишком много.

— У тебя от них зависимость?

Ему удается приподнять бровь.

— И это еще не вершина айсберга.

Я сижу прямо, крутя головой, и чувствуя себя глупо из-за того, что не поняла, что он болен, что не была здесь рядом с ним раньше. Блэйк был прав. Что за фиговая я девушка? Но теперь все будет хорошо. Он в безопасности в больнице и проходит лечение. Антибиотики его вылечат. Я сжимаю его руку.

— Почему ты мне не сказал? Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти.

— Всю жизнь я был мальчиком, который собирался умереть. — Он изо всех сил пытается втянуть воздух в легкие.

Умереть? Он не умрет.

Его скрипящий голос продолжает:

— Все мои друзья знают, что я умру. Моя бывшая из Эмебайла была героем, потому что любила парня, который собирался умереть. Каждая девушка с начала младших классов, которая мне нравилась, знала, что я умру. — Он кашляет, и ложится спиной на подушку.

Я изображаю храбрую улыбку на лице.

— Ты в больнице. Они позаботятся о тебе. Ты не умрешь.

Он сжимает мою руку. У него нет сил.

— Мне нужно было место, где бы я не был болен. Где я мог быть просто парнем, который тебя любит.

— Я все равно бы тебя любила.

— Но не так. Хоть раз в жизни я хотел увидеть сердце без жалости. Думаешь, это неправильно?

— У тебя есть мое сердце. — Я встаю, чтобы к нему прислониться. — Все целиком. — Я откидываю его волосы назад, как делала его мама. — И ты поправишься. Я буду рядом.

— Мой КФ — серьезная штука. Два года назад я был в списке на пересадку легких.

От страха я отступаю.

— Они хотят тебя вскрыть и вынуть легкие?

Он кивает.

— Прошлой весной после Олимпиады хоров мне стало хуже. Я стал кашлять кровью в очень больших количествах.

Я стараюсь не дрогнуть. Думаю, он не заметил.

— Бактерии заполонили все. Я подхватил серьезную инфекцию. Они чуть дважды меня не потеряли.

Мои губы начинают дрожать. Я держусь изо всех сил, чтобы не упасть. Скоро совсем не выдержу.