Нандита и Хочи создали прибыльное дело, обменивая лекарственные травы на свежую пищу, и благодаря этому Кира всегда хорошо питалась. Деньги, по существу, нужны били лишь при производственных выплатах: государство возмещало валютой время, проведенное ей в госпитале, оплачивало ее жизненно важный труд тем, что не всегда подходило для товарообмена.

Этого хватало, чтобы у Киры были свежие рыба и овощи на обед, но этим все и ограничивалось.

Деньги занимали малую, почти незначительную роль в ее жизни.

Документы из коробки №138 описывали мир, в котором деньги были всем — не только средством поддержания жизни, но ее целью. Кира попыталась представить себя осчастливленной войной с Партиалами или с Голосом, радующейся разрушениям и смертям, потому что они принесли бы ей дополнительные средства, но идея была настолько ей чужда, что девушка вслух рассмеялась. Если так был устроен старый мир — если в этом заключалось все, что его волновало, — то, возможно, конец света был к лучшему.

Возможно, он был неизбежен.

— Вы настоящая, — сказал Афа.

Кира от неожиданности резко обернулась и виновато спрятала журнал за спиной. Он разозлится, что она перебирала его архивы?

— Вы сказали, что я, — она помедлила, — настоящая?

— Я подумал, что вы мне приснились, — сказал Афа, входя в комнату своей шаркающей походкой. Он остановился у одной из коробок и лениво просмотрел ее содержимое, что было похоже на то, как хозяин гладит своего домашнего питомца. — Я так долго ни с нем не разговаривал — а прошлой ночью в моем доме был гость, и мне показалось, будто это был сон, но вы все еще здесь. — Он кивнул. — Вы настоящая.

— Я настоящая, — уверила она его, возвращая журнал в коробку 138. — Я восхищаюсь вашей коллекцией.

— В ней есть все — почти все. Видео, хоть не в этой комнате. Я владею историей целиком.

Кира сделала шаг ему навстречу, задаваясь вопросом, насколько на этот раз хватит его разговорчивости.

— Историей Войны с Партиалами, — сказала она. — Историей Раскола.

— Это только часть моей истории, — сказал Афа, беря в руки два скрепленных степлером пучка бумаг и изучая собственные чернильные пометки в верхних углах; затем он вернул документы в коробку. — Это история конца света, восхождения и краха человеческой цивилизации, создания Партиалов и смерти всех остальных.

— И вы прочитали ее всю?

Афа снова кивнул, и его плечи повисли, когда он переходил от одной коробки к другой.

— Всю. Я последний человек на планете.

— Тогда, полагаю, это понятно, — сказала Кира. Она остановилась у коробки под номером

341 и вытащила из нее что-то вроде правительственного доклада; судя по всему, это было судебное распоряжение: в углу его красовалась круглая печать. Кира хотела получить ответы, но не желала снова давить на мужчину, смутить его, сказав или упомянув что-то, о чем он не хотел вспоминать.

«Пока будем разбираться в общем».

— Как вы все это нашли?

— Я работал с облаками, — сказал он, затем мгновенно исправился: — С «облаком» [6] . Всю свою жизнь я провел там, я мог отправиться куда угодно и найти что угодно. — Он кивнул на коробку с пыльными подборками. — Я был как птица.

«Я видела ваше имя в ПараДжен, — хотела снова сказать девушка. — Я знаю, у вас есть информация по Доверию: по поводу РМ, «срока годности», по поводу того, кем я являюсь». Она искала ответы на эти вопросы так давно, а теперь была к ним совсем близка: они были разложены по коробкам и упрятаны в слабеющем разуме. «Он стал таким от одиночества? Возможно, его мозг отлично работает, он просто так давно ни с кем не говорил, что забыл, как общаться с людьми».

Она хотела посадить его рядом с собой и задать ему миллион вопросов, но она так долго ждала, она сможет подождать еще немного. Она сможет заслужить его доверие, научиться не смущать его, заставить его перейти на ее сторону.

Она прочитала часть судебного распоряжения, где говорилось о том, что выражение «Нация Партиалов» объявлялось знаком террористических симпатий. Ученикам не позволялось писать его или произносить в школьных кампусах, а те, кого застанут за изображением этих слов посредством граффити, подлежали судебному слушанию как субъекты, угрожающие государственной безопасности. Кира легонько взмахнула документом, привлекая внимание Афы.

— У вас здесь много о последних днях перед войной, — сказала она. — Вы так усердно работали, чтобы собрать все это. Вы знаете что-нибудь... — Она помедлила, гадая, осмелится ли спросить. Она хотела знать о Доверии, которое, по словам Сэмма, было частью правительства Партиалов, но девушка боялась, что если она просто выпалит свой вопрос, как сделала это с ПараДжен, то мужчина снова уйдет в себя. — У вас есть что-нибудь о самих Партиалах? О том, как организовано их общество?

— Это армия, — сказал Афа. — Они организованны, как армия.