Шрифт:
Когда Дрейк почувствовал себя совсем плохо и понял, что умирает, он позвал в каюту соратников и заявил им: «Господь имеет много возможностей, чтобы спасти нас, и я знаю, как лучше послужить ее величеству и сделать всех нас богатыми».
Увы, это было запоздалое признание. На рассвете 28 января 1596 года знаменитый пират и мореход Фрэнсис Дрейк скончался. Тело положили в свинцовый гроб и под барабанный бой и грохот салюта опустили в волны почти на том самом месте, как писал очевидец, «откуда адмирал начал свой путь к всемирной славе».
ТОМАС КАВЕНДИШ. ОХОТНИК ЗА ГАЛИОНАМИ
21 июля 1586 года из английского порта Плимут вышли три корабля. Флагман «Желание» (120 т), «Удовлетворение» (100 т) и «Красавчик Хью» (40 т). На мостике флагмана стоял красивый, сравнительно молодой капитан Томас Кавендиш. Образованный вельможа, эсквайр, выпускник колледжа в Кембридже, он, как и многие в ту эпоху, был одержим манией открытия новых земель, где золото валяется под ногами.
Существовал и иной способ заполучить это самое золото: отнять его у того, кто им владеет. Тогда этим золотовладельцем была Испания. Ее корабли перевозили добытый драгоценный металл из Южной Америки, точнее, из Перу, где его добывали, по Карибскому морю и дальше, через Атлантический океан. Только с 1521-го по 1530 год было отправлено пять тонн золота. Затем еще двадцать пять тонн золота и сто семьдесят восемь тонн серебра. Дальше – больше. За десять последующих лет Испания получила сорок семь тонн золота и более трехсот тонн серебра.
Но золото любили не только испанцы. На его запах, как акулы на запах крови, бросались пираты со всей Европы. И очень скоро пиратство превратилось в весьма прибыльный промысел. Испанским галионам – огромным по тем временам кораблям – стало небезопасно плавать с драгоценным грузом. И тогда с 1537 года испанцы ввели строгий порядок вывоза сокровищ в Европу.
Каждую весну из Испании в Новый Свет отправлялась огромная флотилия – десятки галионов с продовольствием и товарами. На подходе к Вест-Индии эскадра делилась на «серебряный флот» и «золотой». Продав товары и погрузив золото и серебро, корабли соединялись в Гаване на острове Куба, откуда отправлялись на родину. На всем пути галионы сопровождал конвой из военных фрегатов. И только при переходе из порта Кальяо (на побережье Перу в Тихом океане) в Панаму золото оставалось без охраны корабельных пушек. Об этом знал еще Фрэнсис Дрейк. Помнил об этом и Кавендиш. Недаром в его экспедиции участвовали соратники великого адмирала, проделавшие с ним на «Золотой лани» весь путь вокруг Земли.
Как и другие пираты, Кавендиш сочетал в себе азарт первооткрывателя и исследователя с жаждой обогащения. Собственно, обе эти ипостаси и побудили его отправиться в рискованное плавание. Готовясь к нему, он не пожалел денег (рассчитывая с лихвой возместить затраченное, продал даже свое имение), погрузил на корабли в избытке припасов и воды. Набрал команду из ста двадцати трех опытных матросов и офицеров. В снаряжении экспедиции принимали участие и другие компаньоны, те, кто, вложив деньги, надеялись на большие проценты от награбленного.
Как это было и с Дрейком, сама королева Елизавета I вложила кое-какие деньги в это предприятие. Она же дала Кавендишу наказ объехать земной шар и нанести на морские карты неизвестные острова, благоприятные течения, попутные ветры и записать все это подробно в своих корабельных журналах. Перед выходом кораблей в море курьер доставил Кавендишу послание королевы с пожеланием счастливого пути.
Помимо записей в бортовом журнале, одним из участников путешествия – Фрэнсисом Притти – составлялся отчет. Назывался он, как тогда было принято, довольно витиевато: «Восхитительное и благодатное путешествие богобоязненного мастера Томаса Кавендиша». Так что мы сегодня располагаем ценным документом, свидетельствующим о всех перипетиях этого беспримерного странствия по морям и океанам.
Итак, в море вышли три корабля под командой Томаса Кавендиша. Ему стукнуло сорок шесть, из них двадцать лет он бороздил морские просторы. Он говорил: «Я обвенчался с морем двадцати шести лет. Надеюсь, что обвенчаюсь со смертью не раньше семидесяти». (Срока этого он не достиг – умер в 52 года.)
Ветер благоприятствовал плаванию. Надо было успеть пройти экватор и при осенних ветрах проскочить «ревущие сороковые».
Благополучно миновали острова Зеленого Мыса, прошли вдоль Африканского побережья и наконец повернули в сторону Бразилии. Плавание проходило без особых приключений. Пользуясь относительным спокойствием, Кавендиш, памятуя наказ королевы, составлял карту берегов, замерял глубины и скорость течений, отмечая все это в журнале. Постепенно матросы, жаждущие настоящего дела и богатой добычи, начали раздражаться. Кавендиш успокаивал их, обещая, что, когда пройдут Магелланов пролив, им будет чем заняться, надо, мол, еще немного потерпеть.
Рождество застало корабли на подходе к проливу. К этому моменту припасы были на исходе, приходилось есть протухшую солонину и пить затхлую воду. А тут еще одна напасть обрушилась на моряков. В районе Рио-Гальегос их настиг жестокий шторм. Казалось, «ревущие сороковые» только и ждали момента, чтобы обрушиться на мореплавателей.
К счастью, им удалось укрыться в тихой бухточке и переждать бурю. После чего, 6 января 1587 года, Кавендиш отважно ринулся по проливу. Точной лоции, у него не было, приходилось плыть почти вслепую по извилистому фарватеру. Пройти этот лабиринт не удавалось судам, ведомым лучшими кормчими. Только великий Дрейк каким-то чудом проскочил сквозь него. Испанцы владели картой фарватера, но по декрету, изданному королем, эти сведения были объявлены государственной тайной. После удачи Дрейка король Испании приказал построить в проливе форт и таким образом запереть его. На скалистый берег высадили четыреста солдат, и началось строительство. Земля была неподатливая, климат мало сказать суровый. Тем не менее форт построили, возвели укрепления. И все это пышно назвали Городом короля Филиппа. Кроме солдат, в городе остались колонисты, среди них были даже женщины.
Всего два года просуществовала эта колония в проливе. Потом кончились продукты, а вырастить что-нибудь на каменистой почве так и не удалось. Еще бы! Вечный ветер и такой холод, что брызги на лету превращались в ледяные капли. Ни охоты, ни рыбы – ее в проливе не оказалось. Ни деревьев, даже развести огонь было нечем. Приходилось собирать бревна, которые шторм выбрасывал на берег, поэтому каждое полено было на вес золота.
Потом начались болезни – страшные цинга и дизентерия. К этому прибавилась еще одна напасть – набеги индейцев. Надо было то и дело отражать их. В первую зиму умерло больше половины населения, потом еще семьдесят человек. Осталось всего чуть больше двадцати. На родине про них забыли – в Европе шла война, создавалась «Непобедимая армада».