Шрифт:
– Сядь, Нелька! Живо! – Резкий тон был под стать злым взглядам, но не имел ничего общего с нерешительностью и румянцем.
«Девочка», – удивилась Вера и тут же постаралась вернуть себе невозмутимый вид: удивление противоречило врачебной этике. Врач – он, как родитель, всегда обязан быть на стороне пациента и ничему не удивляться.
– Я вас слушаю. – Вера улыбнулась, но вопреки стараниям улыбка вместо располагающей и приветливой вышла натянутой и кривой.
В ответ лишь неразборчивый шепот и стиснутые руки.
– Нелли, может быть, вы начнете, а мама поможет?
– Она мне не мама! – Девочка не закричала и не вскочила с кушетки, и руками стучать не стала, но запустила в женщину взглядом не менее злым, чем тот, что минуту назад получила сама.
«Час от часу не легче! Еще и няню отправили решать такую проблему. Вообще люди с ума посходили. И зачем только детей рожают, если совершенно не желают принимать участие в их судьбе?!»
– Нелли у нас не простая девочка. – Виноватый тон, опущенные ресницы. «Черт бы побрал этот идиотский стыд!»
– Ну, простая – не простая, а с таким заданием, думаю, справится. – Вера собрала со стола заполненные карточки и протянула стопку девочке. – Сходи-ка в другое крыло в регистратуру, отнеси и скажи, что доктор Сизова попросила завести на тебя карту. – И тут же, предваряя протесты, объяснила женщине: – Там простые вопросы: имя, фамилия, возраст, она справится. Справишься?
– Да. – Девочка лениво сползла с кушетки и так же неторопливо выплыла из кабинета.
– Но, – попыталась было запротестовать женщина: врач жестом остановила ее. Как только за девочкой закрылась дверь, Вера сняла телефонную трубку:
– Леш, – обратилась к охраннику, – из моего кабинета сейчас девочка вышла. Видишь ее? Отлично! Поведи ее, пожалуйста, будь другом. Нет, догонять не надо, просто пригляди, чтобы до регистратуры дошла и обратно вернулась. Короче, не дай ускользнуть. Понял? Ну, спасибо тебе, дорогой, с меня причитается, – довольно улыбнулась Вера, отодвинула телефон и тут же, без малейшей паузы не попросила, а потребовала у женщины: – Рассказывайте!
– А что рассказывать-то?
– Все.
– Не знаю, с чего начать. – Женщина продолжала мяться, как плохая актриса перед выступлением. Вера пристально посмотрела на нее и обнаружила, что посетительница довольно молода. Черные круги под глазами и спутанные волосы прибавляли лет, но теперь Вера ясно видела, что кожа лица была еще не тронута морщинами, а губы не потеряли естественный цвет. Лет тридцать, наверное. Молодая няня для подростка. Такой еще самой в чем-то нянька нужна.
– Начните с главного, – предложила Вера, выразительно взглянув на часы. Хождение в регистратуру не могло продолжаться вечно.
– А что главное?
Вера даже задумываться не стала. Уж слишком емкими были слова, прозвучавшие из уст ребенка, как удар хлыста: «Она мне не мама!»
– Где ее мама, наверное.
– Так кто же ее знает! Язык мамой назвать не поворачивается. Может, с Педро в Аргентине, а может, с Ником в Австралии. Она как сбежала десять лет назад с каким-то то ли колумбийцем, то ли непальцем, так о себе знать не давала.
– А отец?
– Муж мой?
«Выходит, это мачеха. Ясное дело, злится из-за полученного к браку довеска».
– Муж работает, – произнесено тоном, призванным моментально дать понять, что мужчина занят важным делом и не собирается распыляться на все остальные житейские проблемы. Что ж, Вера не дура, Вера все понимает.
– Выходит, у Нелли никого нет.
– Как это?! Что вы несете?! Все у нее есть! Школа с французским? Пожалуйста! День рождения в «Рае»? [16] Организуем! Новый I-Phone? На блюдечке. Платье от Диор? На тарелочке. Даже водителя своего захотела! И то наняли.
16
Модный московский клуб, расположенный на территории фабрики «Красный Октябрь».
– Я не говорила, что у нее ничего нет, я сказала, что никого.
– Как же «никого», когда даже водитель – ее личный.
– Действительно! Значит, все прекрасно, вы ни на что не жалуетесь? Девочка одета, обута, ездит с водителем во французскую школу, общается с друзьями, получает удовольствие от жизни, правильно?
– Вы издеваетесь?
«Именно так».
– Отнюдь!
– Она мне все нервы истрепала. Мне цветы – и ей подавай. Мне обновку, а ей две, пожалуйста.
– Обычная ревность. Это пройдет.
– Допустим. Это действительно ерунда. Даже собаки, и те ревнуют.
Веру покоробило сравнение девочки с собаками, но она промолчала, боясь, что, поправив посетительницу, так и не услышит о цели визита.
– Я на многое закрывала глаза: и на красное вино на свадебном платье, и на опустошенные баночки с косметикой, и даже на соль в чае, но это…
«Добрались, наконец, до главного!»
– …Три недели назад ко мне, как обычно, заглянули подруги. Ну, кофеек, сигареты, немного мартини, вы понимаете?