Есенин Сергей Александрович
Шрифт:
* * *
Голубая да веселая страна.Честь моя за песню продана.Ветер с моря, тише дуй и вей —Слышишь, розу кличет соловей?Слышишь, роза клонится и гнется —Эта песня в сердце отзовется.Ветер с моря, тише дуй и вей —Слышишь, розу кличет соловей?Ты – ребенок, в этом спора нет,Да и я ведь разве не поэт?Ветер с моря, тише дуй и вей —Слышишь, розу кличет соловей?Дорогая Гелия, прости.Много роз бывает на пути,Много роз склоняется и гнется,Но одна лишь сердцем улыбнется.Улыбнемся вместе. Ты и я.За такие милые края.Ветер с моря, тише дуй и вей —Слышишь, розу кличет соловей?Голубая да веселая страна.Пусть вся жизнь моя за песню продана,Но за Гелию в тенях ветвейОбнимает розу соловей.8 апреля 1925 * * *
Руки милой – пара лебедей —В золоте волос моих ныряют.Все на этом свете из людейПеснь любви поют и повторяют.Пел и я когда-то далекоИ теперь пою про то же снова,Потому и дышит глубокоНежностью пропитанное слово.Если душу вылюбить до дна,Сердце станет глыбой золотою,Только тегеранская лунаНе согреет песни теплотою.Я не знаю, как мне жизнь прожить:Догореть ли в ласках милой ШагиИль под старость трепетно тужитьО прошедшей песенной отваге?У всего своя походка есть:Что приятно уху, что – для глаза.Если перс слагает плохо песнь,Значит, он вовек не из Шираза.Про меня же и за эти песниГоворите так среди людей:Он бы пел нежнее и чудесней,Да сгубила пара лебедей.Август 1925 * * *
Глупое сердце, не бейся!Все мы обмануты счастьем,Нищий лишь просит участья…Глупое сердце, не бейся.Месяца желтые чарыЛьют по каштанам в пролесь.Лале склонясь на шальвары,Я под чадрою укроюсь.Глупое сердце, не бейся.Все мы порою, как дети,Часто смеемся и плачем:Выпали нам на светеРадости и неудачи.Глупое сердце, не бейся.Многие видел я страны,Счастья искал повсюду,Только удел желанныйБольше искать не буду.Глупое сердце, не бейся.Жизнь не совсем обманула.Новой напьемся силой.Сердце, ты хоть бы заснулоЗдесь, на коленях у милой.Жизнь не совсем обманула.Может, и нас отметитРок, что течет лавиной,И на любовь ответитПеснею соловьиной.Глупое сердце, не бейся.Август 1925 * * *
Эх вы, сани! А кони, кони!Видно, черт их на землю принес.В залихватском степном разгонеКолокольчик хохочет до слез.Ни луны, ни собачьего лаяВ далеко, в стороне, в пустыре.Поддержись, моя жизнь удалая,Я еще не навек постарел.Пой, ямщик, вперекор этой ночи, —Хочешь, сам я тебе подпоюПро лукавые девичьи очи,Про веселую юность мою.Эх, бывало, заломишь шапку,Да заложишь в оглобли коня,Да приляжешь на сена охапку, —Вспоминай лишь, как звали меня.И откуда бралась осанка,А в полуночную тишинуРазговорчивая тальянкаУговаривала не одну.Всё прошло. Поредел мой волос.Конь издох, опустел наш двор.Потеряла тальянка голос,Разучившись вести разговор.Но и всё же душа не остыла,Так приятны мне снег и мороз,Потому что над всем, что было,Колокольчик хохочет до слез.19 сентября 1925 * * *
Мелколесье. Степь и дали.Свет луны во все концы.Вот опять вдруг зарыдалиРазливные бубенцы.Непроглядная дорога,Да любимая навек,По которой ездил многоВсякий русский человек.Эх вы, сани! Что за сани!Звоны мерзлые осин.У меня отец – крестьянин,Ну, а я крестьянский сын.Наплевать мне на известностьИ на то, что я поэт.Эту чахленькую местностьНе видал я много лет.Тот, кто видел хоть однаждыЭтот край и эту гладь,Тот почти березке каждойНожку рад поцеловать.Как же мне не прослезиться,Если с венкой в стынь и звеньБудет рядом веселитьсяЮность русских деревень.Эх, гармошка, смерть-отрава,Знать, с того под этот войНе одна лихая славаПропадала трын-травой.21/22 октября 1925 * * *
Клен ты мой опавший, клен заледенелый,Что стоишь нагнувшись под метелью белой?Или что увидел? Или что услышал?Словно за деревню погулять ты вышел.И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,Утонул в сугробе, приморозил ногу.Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,Не дойду до дома с дружеской попойки.Там вон встретил вербу, там сосну приметил,Распевал им песни под метель о лете.Сам себе казался я таким же кленом,Только не опавшим, а вовсю зеленым.И, утратив скромность, одуревши в доску,Как жену чужую, обнимал березку.28 ноября 1925 * * *
Какая ночь! Я не могу.Не спится мне. Такая лунность.Еще как будто берегуВ душе утраченную юность.Подруга охладевших лет,Не называй игру любовью,Пусть лучше этот лунный светКо мне струится к изголовью.Пусть искаженные чертыОн обрисовывает смело, —Ведь разлюбить не сможешь ты,Как полюбить ты не сумела.Любить лишь можно только раз.Вот оттого ты мне чужая,Что липы тщетно манят нас,В сугробы ноги погружая.Ведь знаю я и знаешь ты,Что в этот отсвет лунный, синийНа этих липах не цветы —На этих липах снег да иней.Что отлюбили мы давно,Ты не меня, а я – другую,И нам обоим все равноИграть в любовь недорогую.Но все ж ласкай и обнимайВ лукавой страсти поцелуя,Пусть сердцу вечно снится майИ та, что навсегда люблю я.30 ноября 1925 * * *
Ты меня не любишь, не жалеешь,Разве я немного не красив?Не смотря в лицо, от страсти млеешь,Мне на плечи руки опустив.Молодая, с чувственным оскалом,Я с тобой не нежен и не груб.Расскажи мне, скольких ты ласкала?Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?Знаю я – они прошли, как тени,Не коснувшись твоего огня,Многим ты садилась на колени,А теперь сидишь вот у меня.Пусть твои полузакрыты очиИ ты думаешь о ком-нибудь другом,Я ведь сам люблю тебя не очень,Утопая в дальнем дорогом.Этот пыл не называй судьбою,Легкодумна вспыльчивая связь, —Как случайно встретился с тобою,Улыбнусь, спокойно разойдясь.Да и ты пойдешь своей дорогойРаспылять безрадостные дни,Только нецелованных не трогай,Только негоревших не мани.И когда с другим по переулкуТы пройдешь, болтая про любовь,Может быть, я выйду на прогулку,И с тобою встретимся мы вновь.Отвернув к другому ближе плечиИ немного наклонившись вниз,Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер!»Я отвечу: «Добрый вечер, miss».И ничто души не потревожит,И ничто ее не бросит в дрожь, —Кто любил, уж тот любить не может,Кто сгорел, того не подожжешь.4 декабря 1925