Женская игра в мяч - простите, в футбол– официально стала его любимым видом спорта.

К тому времени, как он уже готовился наложить повязку, паста превратилась в твердую корку. И он мог поклясться, что цвет лица Хлои улучшился.

– Эта корка - так и должно быть?
– спросил он, начиная бинтовать.

Жрица кивнула.

– Она будет в порядке.
– Выглядела она уверенной, но уставшей. Должно быть, это вытянуло её силы.

– Спасибо, жрица. Я твой должник.

– Подожди, пока не увидишь счет. Потом поймешь, что мы квиты.

Когда он заворачивал Хлою в одеяло, Лоа сказала:

– Ты хорошо о ней заботился и доверился духам. Ты им понравился. Они хотят, чтобы ты загадал желание.

Он сгреб Хлою на руки, думая уже о том, как принесет её домой.

– Это просто. Я хочу, чтобы эта девушка была бессмертной.

Глава двенадцатая

– Давайте посмотрим на дочь Вэбба!
– воскликнул Ронан, когда в дом ввалились покрытые засохшей кровью Уилл и Манро. Не одни.

– Полагаю, все знают?
– сказал Уилл, поправляя лежащую у него на руках Подругу.

– Мы видели, как для её защиты стягивают силы, - тихо сказал Бен.
– Заставили Маду рассказать, что тут происходит.

Один телефонный звонок мобилизовал сотни ликанов на стене и снаружи. Ведь не каждый день член клана находил свою половинку, которая, к тому же, оказывалась в подобной опасности.

Прорваться сквозь горстку врагов, собравшихся по ту сторону стены, оказалось не слишком трудной задачей. Кентавр попытался их протаранить, но, спустя несколько драгоценных, ужасных секунд, украсил собой кенгурятник рендж ровера.

Однако Уилл знал, что они придут снова, теперь уже в гораздо большем количестве.

Вступил Рон:

– Я думал, что вы оба вернетесь домой только через несколько часов, пропахшие духами нимф и в пятнах от травы. А теперь у тебя есть подруга? Эта дочь Вэбба, она что – пьяна?
– И невозмутимым тоном добавил, - Подобное тянется к подобному, а? Но не мне судить.

Умник.

Уилл смотрел на красивое лицо Хлои, ему вновь показалось, что её румянец возвращается. Могла ли она так быстро восстановиться от потери крови?

– Она не пьяна. Её ранили. И у неё есть имя - Хлоя МакРив.

Его плечи расправились? Чёрт побери, так и есть.

– Ну так сегодня ваш счастливый день, господа, - сказал Ронан.
– Потому что на домике я установил новое защитное заклинание. Любой, кто желает нам зла, внутрь не попадёт.

Манро подошел к окну и поднял руку.

– Я что-то чувствую.

– Что?
– Уилл крепче обнял Хлою.
– Мы не используем заклинания и магию, - отрезал он, прекрасно зная, что только что пользовался и заклинаниями, и магией.

Но не здесь. Больше никогда. Скользкий путь и всё такое.

Манро возразил:

– Заклинания могли бы нам помочь. По крайней мере, Правус не сможет просто так переместиться внутрь и похитить её.

– Я это купил у той молоденькой симпатичной ведьмочки.
– Ронан вздохнул.
– Ах, ты бы тоже так поступил, если б её увидел. Ножки длиной в километр, откликается на имя Бели. Она торгует заклинаниями, переходя от двери к двери, словно девочка-скаут, продающая печенье. Записала на меня пять тысяч коробок печенюшек, понимаете, о чём я?

Манро прищурился.

– Ты потратил кредитку Уилла на колдовство?

Когда Хлоя пошевелилась, Уилл повернулся к лестнице, собираясь впервые уложить её в свою постель. Манро пошёл за ним, мальчики летели по лестнице впереди.

Поднимаясь наверх, Уилл вспомнил состояние своей комнаты. Убожество. Второй раз за вечер его шея запылала.

Ему претила мысль уложить её на такие простыни. Куда же её отнести? Комната для гостей соседствовала с комнатой мальчишек, что совершенно не подходило. Можно было махнуться комнатами с Манро, что они уже проделали с рубашками, или занять маленькую комнатку, примыкающую к этой - но волк внутри требовал, чтобы его пара лежала в егокровати.

Когда они достигли тяжёлой дубовой двери, Уилл собрался с духом...

Его комната была... безупречна? Он резко повернулся к брату.

– Что?
– с видом крёстного отца Манро прислонился к дверям.
– Я позвонил от Лоа. Тебе всё ещё нужно завоевать Хлою. Так почему бы не увеличить шансы с самого начала?

Всегда прикрывает спину.

– Я оценил.
– Уилл уложил Хлою на кровать, укрыв другим одеялом.

– Теперь иди и помойся сам, - сказал Манро.
– Я присмотрю за ней.