– Также я желаю развлечься. – Таня изобразила на лице страдание. – Эта деревенька Лисва, эти бедные люди, что грызли и кусали друг друга… все это так и стоит у меня перед глазами. Я боюсь, что сама начну кого-нибудь грызть и кусать. Мне, несомненно, нужно подлечить нервы. Кстати, я слышала еще там, в Фенрихте, что город Аретц имеет новомодный театрус. Как бы я хотела посмотреть его представления!

– Но… – Таркиф выглядел недовольным. – Вам не следует показываться в публичных местах, благородная княжна Татьяна.

Они немножко померились взглядами, но потом Таня вспомнила одно из наставлений Арлены: «Битву с мужчиной выигрывает только та женщина, которая умеет правильно ее проиграть».

Таня душераздирающе всхлипнула, опустила взгляд, укуталась в покрывало до бровей. Выдавила:

– Если уж теперь, перед свадьбой, вы не готовы заботиться обо мне, то чего мне ожидать потом?

– Нет! – отрезал Таркиф. Но тут же торопливо произнес: – Как только мы прибудем в Серендион, все изменится, обещаю вам.

– До Серендиона еще девять дней, – всхлипнула Таня. – Я так одинока, я сижу взаперти… Отпустите меня хотя бы на шелковый рынок! Мне нужны чулки, обувь; я же благородная дама, вы должны понимать! Ах, эти стены так давят!

Голос каганского сына, когда он ответил, был тяжел и суров, словно он разом утратил желание заигрывать и очаровывать:

– Нет. Вы не понимаете – Совет магов разыскивает вас повсюду. И этим утром, кстати, стражники Аретца получили приказание искать девицу с волосами темного меда и глазами странного зеленого цвета. Поскольку местные выборные не особо прислушиваются к эрронскому Совету магов, боюсь, вы понадобились кому-то отсюда, из здешних мест. И я даже догадываюсь кому.

– Им-то я зачем? – хмуро удивилась Таня. – У них игалс нет.

Таркиф вздохнул, без особого восторга обозрел Таню, закутанную в белое покрывало с ног до головы.

– Говорят, местная капитория давно поглядывает на соседние Монсель и Гарлир, но те, погрязнув в гордыне и себялюбии, не хотят входить в хартию вольных городов. Возглавлять которую должен конечно же Аретц.

– Они меня не заставят, – сквозь зубы процедила Таня, враз потеряв весь свой внешний княжеский лоск.

Каганский сын с легким презрением скривил губы, но ответил почти любезно:

– Вы не уважаете того, кто управляет этим городом через выборных в местной капитории. Судя по тому, что я слышал, это опасный человек. И решительный. Вы думаете, он не поймет с первого взгляда, кто вы и что вы? Если перед вами поставят сотню детей, пригрозят их убить – а еще лучше не убить, а медленно замучить до смерти, – как скоро вы согласитесь отправиться в Гарлир, чтобы выбить нужное согласие от глав купеческого патроната, тех, кто там правит? Означенные главы, между нами говоря, редкие сволочи, ибо питают любовь к мальчикам и девочкам, погрязли в мздоимстве, и вообще – жить не достойны.

– А вы полагаете, я не смогу защитить тех, кого поставят передо мной? – тихим шепотом отозвалась она.

И померилась с обаятельным Таркифом взглядом.

Тот дернул разлетистыми бровями, вскинул голову. И зачем-то – руку, согнутую в локте.

– Не надо думать, – сказал он с легкой хрипотцой, раздувая ноздри, – что сильнее вас на свете никого нет. Умные люди то, что имеют, хранят и берегут, а не разбрасываются им направо и налево. И уж тем более не показывают, спасая кого ни попадя.

Он щелкнул пальцами, и Таня вдруг увидела тонкие синие струйки, брызнувшие из-под обшлага рукава по кисти, поросшей редкими темными волосками. Синяя сияющая сеть оплела кожу на одно мгновенье, а потом рука стала такой же, как и прежде.

– И ты? – только и смогла выдавить пораженная Таня.

Таркиф опустил руку, с насмешкой отозвался:

– Я? Я это просто я, бывший эрронский студиозус Жирер, ныне господин Омсель, а через девять дней снова Таркиф бал Вакриф, сын кагана. Я серендионец, человек и маг. А вы, собственно, о чем?

Таня обличительно ткнула пальцем:

– У тебя тоже есть эта Сила!

– Во-первых, – аккуратно сказал Таркиф, – вы, прелестная Татьяна, только что выдали мне, что ваши возможности сродни моим. И отличаются только в одном: я могу их контролировать, а вы нет. Это я говорю, исходя из того, что вы творили в Лисве и у Врат и как испугались, узнав о судьбе Харгора. Значит, я не ошибся, предположив, что смогу вас скрутить, если потребуется. Во-вторых, не тыкайте в меня пальцем. Серендионка не имеет права тыкать в мужчину пальцем. Но вы же не из нашей страны, верно? Хоть и объявили верховному Харгору, что ваша мать из Серендиона.