Двое всадников галопом полетели над мостовой, и Тарус принялся разматывать перед ними анфилады улиц, ведущих к восходной стороне города. Именно там располагалось поместье Рандеск, где поселился Гуар Валер.

День разгорался, и на улицах кричали дети.

На одном из поворотов служительница Алора крикнула:

– Вам не следует провожать меня до дома Гуара – подходы наверняка охраняют. Оставьте меня где-нибудь рядом! Не делайте… не делайте мою жертву напрасной!

Рут на полном скаку повернулся к женщине, кивнул, резко прижав подбородок к груди.

Свернув на улицу, которая вела к Рандеску, он подхватил под уздцы длинноногую кобылку. Потянул, принуждая ее остановиться, одновременно осаживая крапчатого жеребца.

Женщина сидела скособочившись, ухватившись за переднюю луку седла. Капюшон за время скачки слетел у нее с головы. Волосы, до этого аккуратно собранные сзади, растрепались, запавшие глаза глядели сонно и устало.

Рут облизнул пересохшие губы, сказал хрипло:

– Ворота ниже по улице. Отличить их легко, это последние ворота справа, прорезанные в стене, за которой виден сад. Напротив, по левую сторону дороги, пустырь и заброшенный дом.

В котором сейчас затаились сородичи. И очень даже внимательно наблюдают за всем, что происходит в поместье. А также на подъездах к нему.

Женщина сказала, все еще задыхаясь от скачки:

– Благодарю вас, ваша милость. Еще раз, уже не от имени Элимора, но от меня лично.

Рут на мгновенье замешкался с ответом. Выдавил после паузы, склоняясь в поклоне:

– Надеюсь, что вы спасетесь. Удачи.

– И вам, – отозвалась женщина. – Я рада, что обратилась именно к вам, наследник Рут. Знаете, та корзина с медовыми пирогами навеки пребудет в моем сердце.

Он вскинул склоненную голову, с изумлением увидел, как она улыбается. Озадаченно моргнул.

– Не удивляйтесь. Сегодня утром все эти слова о Безднах и Садах, о том, что после смерти мы куда-то уходим, подтвердились. Так что ни вам, ни мне незачем расстраиваться. Единственный печальный факт заключается в том, что в тех краях вряд ли подают сливки…

Она еще раз кивнула и тронула поводья, посылая кобылу вперед.

Рут развернул коня. Уезжая, он ни разу не обернулся.

Отец, как и обещал Энгер, ждал его у Вратной башни Ваграна. С холодного лица глянули на сына ледяные серые глаза. Такие же, как у самого Рута.

– Отец… – начал было он.

Герцог жестом оборвал сына:

– Вижу, ты цел. Хоть что-то радостное.

– Мне нужно многое рассказать… – снова начал Рут.

И герцог снова оборвал его:

– Ты прав. Очень многое. И не мне одному.

Рут вдруг заметил, что боевые волки, стоявшие поодаль, по одному уходят из башни.

– В другое время я бы дал тебе отдохнуть, – тихо, сочувственно сказал отец. – Но ты солгал о моем поручении, исчез на всю ночь, потом вернулся со служительницей из элиморского храма и зачем-то повез ее к Гуару Валеру. Будь ты простым эрни, все было бы проще, но ты мой сын и когда-нибудь сядешь на герцогскую скамью. Эрни хотят знать… Нет, не так – эрни должны знать, что натворил этой ночью их будущий герцог и почему он обманул своих сородичей. Я выслушаю тебя перед лицом всех наших братьев. Все, кто может освободиться от службы, уже собираются в зале для приемов. Иди туда. Я приду попозже.

Он повелительно махнул рукой в сторону выхода. Рут краткое мгновенье глядел в непроницаемое и холодное лицо. Отец ответил тяжелым взглядом. Что сделано, то сделано. Теперь время держать ответ.

Рут развернулся и зашагал к выходу, чувствуя, как усталость окутывает плечи плотным тяжелым плащом.

Спиной он ощущал взгляд отца.

Эрни и впрямь стекались в башню – темные фигуры, на диво молчаливые. Флег, Магр, Кален и Зейг, его одногодки и закадычные приятели, помахали Руту издалека. Но молча и с вопрошающими лицами.

Эрни постарше вообще старались на него не смотреть.

Ложь строит стены, подумал Рут.

Мать поджидала его на лестнице Главной башни. Герцогиня Эвгалир выбежала из-за поворота коридора, отпустила юбки, улегшиеся торжественными складками вокруг ее ног. Обласкала сына взглядом.

Здесь не было всхлипов «где ты был?» и «как ты мог?», мать стояла молча, не отводя взгляда. По лестнице рядом с застывшим Рутом поднимались эрни, старательно прятавшие глаза. Рут наконец выдавил улыбку, слегка развел руками, словно показывая: вот он я, живой и здоровый.

И герцогиня-мать, порывисто вздохнув, прижала стиснутые руки к животу, к тому месту, где из-под корсажа волнами вырывались юбки. Рут еще раз широко улыбнулся, кивнул и пошел вверх по лестнице. Мать осталась стоять там, где стояла. Теперь, когда блудного сына рядом с ней уже не было, проходящие эрни приветствовали свою герцогиню поклонами.

Отец и вправду пришел очень скоро, и Рут начал свой рассказ…

– Я подытожу.

Отец сидел, глядя на него исподлобья. По сухим, словно выточенным из светлого камня щекам катались желваки.