— Не могли бы вы связать меня с Василием Федоровичем?

— Да я уже сто раз ответила — я не знаю где он! — чуть ли не прорыдал голос в трубке.

— Белла, — настойчиво, но ласково сказала я, — поверьте мне, пожалуйста, это в ваших интересах, и, прежде всего, в интересах Василия Федоровича.

— А вы кто?

— Я друг. Друг Кирилла.

— Ой!

— Белла! Я вас заклинаю! — выкрикнула я. — Позвольте мне встретиться с Василием Федоровичем! Иначе произойдет еще одно несчастье.

— Я не знаю, где он, — продолжала упорствовать женщина.

— О, Боже! — воскликнула я. — Да поймите же вы, наконец, я ваша последняя надежда!

— Что вы имеете в виду? — вконец испуганно пролепетала Белла, но я ее перебила:

— Все потом, все вопросы потом. Немедленно свяжитесь с Борисовым. Времени нет, это крайне важно. Я перезвоню вам через десять минут.

— Я попробую, — пробормотала Белла и повесила трубку.

— Уф, — выдохнула я, — начало положено.

Ожидая исхода положенного времени, я смотрела как охранник с круглой ушастой головой подкладывает дрова в камин и молчала. Туполев тоже с комментариями не лез, но когда охранник вышел, первым нарушил молчание:

— Почему Кирилл Вам доверился?

Я пожала плечами:

— Наверное, выхода другого не было.

— Но рассказать о Коумелле… — начал он, но закончив, сменил тон и буркнул, — если бы не Коумелла, наш разговор сложился иначе.

— Я знаю, — честно сказала я. — Вы бы меня пристукнули.

На это предположение Назар ничего не ответил, и я спросила в свою очередь:

— Борисов очень богатый человек? Расскажите мне о нем, пожалуйста, я бы хотела знать, с кем собираюсь разговаривать.

— Василий владеет казино, несколькими заправками, автосервисом, какой-то чепухой вроде супермаркетов… в общем, богатым его назвать нельзя.

Хорошенькая чепуха. Тушкоев слюной бы захлебнулся. А я вообще утонула.

— Он мог убить вашего брата из-за денег?

— Он что идиот? — фыркнул Туполев. — Жизнь дороже.

— Вот видите, — сказала я и показала взглядом на телефон. Время отданное Белле истекло.

В качестве гарантий собственной безопасности Борисов потребовал, что бы меня к нему привезла Белла. Мы долго петляли по темным дворам, вдова Кирилла проверяла, не едут ли за нами люди Назара и, вообще, очень нервничала. Рука в тонкой перчатке барабанила пальцами по рулю, то и дело Белла поправляла волосы, и мне казалось, не могла до конца решить — правильно ли она поступает.

Прощаясь со мной у камина в гостиной, Туполев протянул электронный диктофон, с огромным временным лимитом, включил его на запись и, тоном, не обещающим в случае непослушания приятной жизни и легкой смерти, предостерег:

— Я доверяю тебе, только потому, что тебе, почему-то, доверял мой брат. Но это все. Когда ты начнешь дурить…

— Я не буду, — сразу пообещала я и положила диктофон в карман.

— Надеюсь, ты понимаешь, что диктофон всегда должен быть включен и при тебе. Всяческие увертки исключаются.

— Я понимаю.

Борисов встречал нас на крыльце дачи, окруженной лесом и высоким забором. Выглядел владелец чепухи и казино, прямо скажем, не важно. Растрепанные рыжие волосы, ухоженная когда-то бороденка всклокочена, он только свежую, судя по сгибам ткани, рубашку надел.

— Здравствуй.

— Здравствуй, — любовники обменялись легкими пожатиями пальцев. — Это Софья, — представила меня Белла, и мы, поеживаясь от неловкости и холода, прошли в небольшую теплую комнату.

— Садитесь, — Борисов взмахом руки указал на низкое кресло, сам сел на диван и взял за руку Беллу, присевшую рядом с ним. — Я вас слушаю.

— Василий Федорович, вы принимали участие в убийстве Кирилла Туполева?

Василий-Федорович-Генрих-Восьмой выпучил глаза, разинул рот и, кажется, подавился воздухом. Спустя несколько секунд, вместе с каким-то сипением раздался звук:

— Что-о-о-о-о?!

— О-о-о, — простонала Белла и тут же закрыла рот обеими руками и начала раскачиваться.

Не знаю, какой из меня физиономист, но любая, обладающая хоть каплей интуиции женщина, способна почуять фальшь. В том, как отреагировали любовники на известие, фальши не было. Со мной они чувствовали себя в относительной безопасности, подвоха не ожидали, и реакция получилась более чем натуральной. Случись им узнать о смерти Кирилла от Назара Туполева, или, не дай бог его бригадиров, реакция могла измениться просто под влиянием напряжения. В присутствии разъяренного Назара, людей сковывал страх, и не исключено, что этот страх сыграл бы с Беллой и ее любовником дурную шутку — они уже чувствовали свою вину, и могли замкнуться, опустить глазки и тихо, тихо, невразумительно поскуливать.

По этому, я сюда и ехала. Хотела, прежде всего, взглянуть на реакцию и уже потом, в зависимости от нее, пускаться в разговоры.

— Когда? Как это случилось?! — простонала Белла.

— Вчера в семь часов вечера.

— Его застрелили?

— Нет. Ударили ножом в спину.

Любовники недоуменно переглянулись.

— Ножом? — переспросил Борисов. — В спину? Где?! Как?!

— Это не важно. Скажите лучше вот что, вы слышали о Коумелле?

— Коу… что? — протянула Борисов.