Длинный хотел положить оба паспорта к себе в карман, но Старик протянул руку:

— Дай их мне. Я знаю дагестанцев. Могу найти с ними общий язык.

Горбатая старуха без конца меняла на столе чайники, блюда с едой, приносила новые бутылки, опоражнивала пепельницы… Длинный знал от Мегерема, что в доме, кроме них и старухи, никого нет, но все же вышел во двор, осмотрел его весь. «Неужели она одна нас так быстро обслуживает?» — подумал он и заглянул на кухню под навесом, но и там никого не увидел. Вернулся в дом. Старик уже укладывался на покой.

Длинный лег рядом, но не спал, прислушиваясь к ночным звукам. Иногда присаживался на постели и слушал, как за стеной сопит во сне хозяин дома. К утру задремал.

Мегерем проснулся как ужаленный, когда тени на стене против окна стали бледнеть. Вынул из-под подушки будильник, посмотрел на него. Встал. Открыл форточку, прислушался. Сквозь стекло ничего не мог разглядеть — за ночь мороз нарисовал на нем причудливые узоры. Длинный спал чутко. Как только Мегерем в носках подошел к окну, он сразу проснулся. Конечно, он был уверен в надежности их хозяина, но не стоило, чтобы те, кто придет с «товаром», видели их. Мало ли какие могут быть люди! Может быть, честные, а если с пятном? Тогда им легко за счет его и Старика почиститься перед милицией.

Мегерем едва слышно подошел к двери, без скрипа осторожно открыл ее и вышел. Длинный помнил, что днем дверь еще скрипела — когда Мегерем успел ее смазать?.. Он так же тихо встал, подошел к окну и поскреб по стеклу. В открывшееся в снежном рисунке отверстие увидел стену и часть двора.

За забором видны были усыпанные снегом деревья, свои длинные ветки они протянули во двор Мегерема. Длинный ждал, вот-вот посыплется с веток опушивший их снежок или же кто-нибудь вдруг появится на гребне забора. Он увидел Мегерема, стоявшего у самой стены.

Все произошло мгновенно. Мегерем присел и вытащил белый камень из нижнего ряда ограды, в дыре показался небольшой сверток. Мегерем принял его, затем водворил камень на место. Метнулся к дому.

По-кошачьи переступая, подошел к своему ложу, положил сверток под подушку, потом осторожно заглянул в соседнюю комнату — гости крепко спали.

Утром Старик потребовал у Мегерема книжку стихов Расула Гамзатова. Мегерем с Длинным так и разинули рты — Старик мастер на выдумки… Делать нечего, пришлось рыться на полках. Сын переехал на новую квартиру, всех книг не успел забрать.

В одиннадцать все трое были в аэропорту. Старик подошел прямо к дежурному милиционеру, одиноко стоявшему у дверей вокзала. Подошел, протянул ему сборник стихов, а когда тот разглядел, что за книга, Старик раскрыл ее — внутри лежали два паспорта.

— Сынок, очень много народу в кассу. Прошу тебя, возьми два билета до Чарджоу. Гостили здесь. Какие вокруг приветливые люди! Помоги нам, сын мой.

Добродушный усатый милиционер расплылся в улыбке:

— Какой может быть разговор, яшулы, подождите минуточку…

Минуточка затянулась, они ждали и волновались. Старик уже стал поглядывать на выход. Но вот появился добряк милиционер с двумя билетами на рейс через час.

Как только была объявлена посадка, Старик и Длинный встали в очередь для регистрации билетов и досмотра ручной клади. Старик видел, что на проверке стоит знакомый ему милиционер, и был спокоен. Но надо же такому случиться, что в тот самый миг, когда подошла очередь Старика, усатый милиционер отошел. Его место занял молодой сержант. Старик закашлялся, замахал руками, как эпилептик, на него все стали смотреть. Усатый милиционер обернулся:

— Проходите, проходите, яшулы, — ласково пробасил он, пропуская и Старика, а за ним и Длинного, не обратив внимания на их кладь.

Мегерем вздохнул с облегчением, увидев, что они идут к самолету. Сел в машину, с легким сердцем хлопнул дверцей… На первом перекрестке пришлось резко затормозить — красный свет! Машину качнуло вперед, и в ту же минуту Мегерем услыхал, что барабанят в правое боковое стекло. Он повернул голову и увидел знакомое лицо. Сердце его упало, он узнал Бекназара Хайдарова.

Сойдя с самолета, Хаиткулы буквально на пять минут забежал домой. Расцеловал мать, пошутил с Марал, поиграл с Солмаз, глотнул из пиалы чаю и умчался к себе.

Он уже знал, что убитым оказался подпасок из отдаленного коша, знал, что Талхат уехал туда. Еще из Ташкента он позвонил и назначил на сегодня совещание.

Когда все собрались, первым поднялся с места солидный капитан, прибавивший на свои погоны последнюю звездочку, когда ему было за пятьдесят: