Тишину герцогского сада нарушил истошный, исполненный первородного ужаса вопль! — мой, разумеется.

Ужас застелил не только глаза, он весь мир затмил. Следом пришла паника — не простая, всепоглощающая! Та самая, которая заставляет забыть о том, кто ты, что ты и почему. А дальше… это вышло само собой, без участия мозга.

Я отпрянула на добрых три шага, развернулась и со всех лап бросилась к вскочившей со скамейки светлости. Пробежка, прыжок, Дантос едва успевает подставить руки, чтобы поймать. А я решительно и целеустремлённо лезу выше. И продолжаю верещать, потому что там… там… кошмар!

— Астра! — Вопль светлости ничуть не тише моего. — Астра, что?!

Жаба!!! Огромная страшная жаба!!!

…Как он ржал. Нет, в начале-то перепугался, зато когда разобрался, что к чему… как он ржал! Этот бессовестный белобрысый гад хохотал до слёз, стучал себя по коленке и даже похрюкивал.

А вот мне смешно не было. Совсем-совсем. Она ж в самом деле жуткая — буро-зелёная, склизкая, с бородавками! А как кровожадно она на меня своими глазюками огромными смотрела! Я ж чуть не описалась со страху! А он… никакого сочувствия, никакого воспитания.

Спасибо, что хоть в дом на ручках отнёс. Впрочем, он сперва не хотел, пытался заставить идти самостоятельно. Но я категорически отказалась слезать со скамейки, на которую меня на время расследования усадили. Вернее, пересадили, с собственной шеи. Слезать с шеи, кстати, тоже не хотела, она казалась куда безопаснее.

Жаль, на этом история не закончилась…

Едва очутились в доме, в знакомом, уже вычищенном от осколков и обломков кабинете, к нам примчался Жакар с миской воды для перепуганного дракона. А за ним Роззи с успокоительными каплями. Пока эти двое приводили меня в чувство, Дантос сгонял в сад, и…

— Нет, ну чего тут пугаться? — Дантос был предельно серьёзен, но глаза искрились смехом. — Она же совсем не страшная.

— Иии! — вопила я, всё сильней вжимаясь в спинку дивана.

Просто блондин ту самую жабу изловил, посадил в банку и принёс мне.

— Астра, она меньше тебя раз в сто.

— Иии!!!

— Астра, у неё даже зубов нет.

«Да мне плевать, что у неё там есть, а чего нет! Боюсь я! Понимаешь?! Бою-ю-юсь!»

— Астра, да чего тут бояться? — продолжал гнуть Дантос. — Это даже не жаба, а так, жабёныш.

— Иии! Не ври-и-и!

Блондин всё-таки не выдержал, заржал опять. А потом поднял банку повыше, стукнул по стеклу ногтем и сказал весело:

— Астрочка, дорогая, ну приглядись… У неё такие же лапки, как у тебя, строение тела довольно похожее. Форма головы, правда, другая, и хвоста с крыльями нет, но…

Что-о-о?!

Страх отступил в момент. Я перестала вжиматься в спинку дивана — качнулась вперёд и расправила плечи. Пупсик, мне ведь почудилось, правда?

Опять хохот, в этот раз какой-то… запредельный. Именно в этот момент стало ясно: светлость мстит. Да-да, просто мстит за все мои невинные, безобидные, трогательные шалости. Ну не сволочь ли?

Примерно через час выяснилось — нет, герцог Кернский не сволочь. Он сволочуга! Потому что, закончив с жабёнком, он… он мне мышь приволок.

Где поймал — понятия не имею, но…

Я визжала на всю столицу. Ведь мышь — это ещё страшнее жабы. Она же вся такая огромная, серая, с глазищами! А Дантос опять ржал, и опять до слёз. Бегал за мной с этой мышью, тыкал ею в меня.

Потом, правда, извинялся. В смысле — ржал и извинялся. Ещё тортиком кормил и слова ласковые шептал. Но я всё равно обиделась, надулась, и вообще. И когда спать легли, демонстративно повернулась попой и сделала вид, что мы незнакомы.

А уже когда засыпать начала… меня одеялом прикрыли и сказали тихо:

— Я завтра первую половину дня во дворце, вернусь после обеда. Веди себя хорошо, ладно? — И добавили ласково: — Толстопопик.

Ладно, пупсик. Так и быть. Уговорил…

Я не слышала, как уходил Дантос, и это неудивительно — драконья сущность давно признала светлость за «своего» и реагировать на его телодвижения отказывалась. Зато о приближении Люсси сообщила задолго до того, как бледная горничная вошла в спальню.

Впрочем, драконья сущность не только о Люсси оповестила, так что появление леди Жанетт сюрпризом также не стало.

Когда женщины переступили порог, я не дёрнулась. Лениво открыла один глаз, потом столь же лениво зевнула и дружелюбно вильнула кончиком хвоста. Притвориться доброй было несложно — простыни и подушка ещё хранили запах герцога Кернского, от чего я слегка млела и действительно пребывала в очень благостном расположении духа.

Маленького дракона заметили сразу же: Люсси нервно сглотнула, леди Жанетт откровенно скривилась и фыркнула.