Спорить или напоминать о том, что дневники «зашифрованы», герцог Кернский не стал. Молча кивнул и поспешил в соседнюю комнату.

Я не сомневалась, что двери он запер, так что внезапных свидетелей не боялась. Уверенно шагнула к гардеробной, сняла с вешалки первую попавшуюся рубашку и сбросила полотенце.

Рубашка оказалась столь же широкой и длинной, как предыдущая, этакое жутко неприличное платье, но Дану оно понравилось — увидев меня, блондин замер на мгновенье и нервно сглотнул. А потом прошествовал к кровати и высыпал на покрывало свитки, которые прежде прижимал к груди…

Ощущение ловушки? Да, есть такое дело. Но я всё равно приблизилась, села на постель и принялась просматривать пожелтевшие от времени бумаги.

— Я голову рядом с тобой теряю, — неожиданно признался герцог Кернский. А я столь же неожиданно смутилась.

Вот вообще не собиралась! И не должна была! А тут и румянец, и жар в груди, и вообще…

— У тебя совесть есть? — пробормотала хмуро.

— Это моя реплика. — В голосе Дана прозвучала улыбка. К счастью, он тут же посерьёзнел, спросил совершенно иным тоном: — Ты что-нибудь понимаешь?

Речь, разумеется, о дневниках шла. И хотя признаваться не хотелось, я кивнула.

— Всё понимаю.

— Думаешь, там есть сведения о кортике?

— Если бы их не было, леди Жанетт вряд ли бы этими бумагами заинтересовалась.

— Что?

Хм… да, про интерес «солнышка» к дневникам я сказать забыла. Неужели тоже голову в присутствии Дантоса теряю? Нет. Точно нет.

— Дан, а как так вышло, что Вернон… — Я нахмурилась и замолчала, подбирая слова. Потом взглянула на блондина, тот выглядел напряжённым. — Вернон на задании был в глубокой конспирации. Как тебе удалось с ним связаться?

— Удалось, — пожав плечами, ответил Дан. — Правда, я не знал, в каком он положении. Знал бы, рискнул обратиться к другому. А Вернон… он в курсе, что по пустякам беспокоить не стану, вот и примчался.

Я мысленно окрестила брюнета безрассудным и вернулась к дневникам. Записи просматривала по диагонали, но очень медленно — за семь лет совершенно отвыкла от чтения, да и ведейский язык не так прост. Дан стоял рядом, сложив руки на груди. Наблюдал и ждал.

Ровно в тот момент, когда мой взгляд зацепился за слово «кинжал» (просто слова «кортик» в ведейском нет), герцог отошёл к двери и защёлкнул замок. Мне внезапно очень жарко стало, но я не позволила себе отвлечься.

— Кажется, нашла.

— И что там?

Я отложила лист, отыскала следующий — благо они пронумерованы были, пробежала глазами по тексту и принялась читать вслух:

«Кинжалу, добытому во время второго доранского похода, я значения не придавал. Но спустя два года получил письмо от Терна-младшего — тот просил о встрече. Несмотря на то что отношения с его отцом всегда были напряжёнными, причин отказать сыну я не видел. Я принял его через неделю в малой библиотеке.

Терн-младший вёл себя сдержанно и приветливо. Он долго ходил вокруг, а когда я спросил напрямую, ответил, что хочет выкупить кинжал, привезённый мной из Дорана. Учитывая, какой ценой досталась мне эта находка, соглашаться я не спешил.

Я притворился, что совершенно не понимаю, о чём речь. И тогда Терн-младший рассказал — в пещере, где хранился этот артефакт, остался след моей ауры. У Терна и его приятелей нет ни малейших сомнений в том, что кинжал находится у меня, и они готовы действовать жестко. Разумеется, я выгнал младшего Терна взашей.

Я уже не надеялся разгадать тайну этого кинжала, однако визит малолетнего выскочки привёл к интересному итогу. Той же ночью мне приснился мужчина с лысой головой, украшенной рисунком на манер тех, что наносят драхи. Он назвал себя хранителем кинжала и рассказал, что к чему.

Признаюсь, отныне я сомневаюсь в собственном психическом здоровье, но я искренне верю в то, что услышал: с помощью этого кинжала можно забрать чужую магию. Именно так поступали жрецы сильнейшего некогда храма — храма Лунного блага. Так же свойства кинжала объясняют назначение хранилища крови, о котором говорят летописцы.

Одно неясно — что именно известно младшему Терну? Что было известно Терну-старшему? Я не удивлюсь, если эти двое знают всё. Я, видимо, слишком ленив и недостаточно тщеславен, чтобы воспользоваться кинжалом. И слишком труслив, чтобы вложить кинжал в чужие руки. Я понимаю, что сила кинжала может быть полезна, но я осознаю риск. Я не готов положиться на человеческую порядочность. Поэтому склоняюсь к тому, что артефакт следует уничтожить.

Если уничтожить его не получится, постараюсь спрятать как можно лучше. Иного выхода я не вижу».

На этом рассуждения о кортике заканчивались, прадед Дантоса переходил к рассказу о встрече с императором, поэтому я замолчала.

— Хранилище крови? — переспросил блондин. — При храме Лунного блага?

— Я про этот храм впервые в жизни слышу. Но, как понимаю, хранилище действительно было. И если учесть, что магия именно в крови содержится, ничего удивительного тут нет.

— Можно вонзить кортик в тело, а можно просто опустить в сосуд с кровью, — продолжил мои размышления Дан. — И если в мирное время сильные маги не нужны, то в случае нападения на храм наличие подобного хранилища — отличный способ получить непобедимую армию. Причём быстро.