Джулис тяжело вздохнул. Лучше бы не пробовал, лучше бы прислушался к внутреннему голосу. Хотя с внутренним голосом отношения складывались непростые, но, как ни крути, голос-то тогда был прав. Прислушался бы к нему – и не попал бы в ужасную историю, из которой теперь уж так просто не выпутаешься.

Голова пошла кругом.

Чтобы не сболтнуть девице лишнего, Джулис решил: молчать – и точка. Она его все равно не видит, так что пусть думает, что он ушел, и не лезет с расспросами, не мешает раздумывать.

И он затаился.

Девица сидела за своим столом и смотрела на пустое кресло, ждала, что дальше будет. Вот ведь настырная…

Джулис осторожно выбрался из кресла и на цыпочках направился к двери. Тихо, как мышь, преодолел почти половину комнаты, воспрял духом, заторопился, задел плечом книжную полку, и проклятые книги с грохотом посыпались на пол. Проклятье!

– Эй, раб лампы. – Голос у девицы был удивленный. – Ты что, на стеллаж налетел? Что с тобой? Сходи на кухню, водички выпей.

Джулис рассердился. Если ей хочется проявить сочувствие, так хоть бы «рабом» не обзывалась!

– «Что с тобой, что с тобой?» Ничего!

Он повернул обратно, снова задел стеллаж, так что и остальные книжки на полу оказались. Как нарочно!

– Все против меня! Что делать?

– Собери книги и обратно поставь, а то наш секретарь завтра полдня пилить нас будет, – командирским тоном велела плохо воспитанная девица.

Вместо ответа Джулис пнул стул, оказавшийся на пути.

– Я пропал!

Глупая девица удивилась еще больше.

– Почему это ты пропал?

Объясняться с ней не было никакой охоты, потому что впереди маячило другое объяснение – посерьезней. Выход виделся только один.

– Пойду-ка я, пожалуй… пойду, пройдусь… может, соберусь с духом и утоплюсь в реке.

Внутренний голос издевательски хмыкнул. Джулис рассердился и сказал громко:

– Да-да! Думаешь, не сделаю?! Сказал «утоплюсь» – и слово свое сдержу!

Обращался-то он к голосу, но девица ни с того ни с сего приняла сказанное на свой счет. Проворней гоблина она выскочила из-за стола и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

И заявила:

– Никуда ты не пойдешь!

И что с ней делать прикажете? От двери оттаскивать, что ли? Невоспитанная особа. Простолюдинка, одно слово.

С другой стороны, это же она за него так волнуется, думает, что он и вправду сейчас к реке побежит. Вот так-то! Джулис, даже невидимый, продолжает покорять женские сердца! Лестно, что и говорить. Но девица тут же все испортила.

Сказала бесцеремонно:

– Хочешь утопиться? Топись на здоровье. Только сначала книги на место поставь. Тут у нас прислуги нет, убирать за тобой некому.

Каково? Экая бесчувственность. Не успел Джулис опомниться, как девица добавила:

– И объясни, в чем дело! Из-за чего тебя так колба-сит? Из-за моих снов? С чего бы это?!

Вот оно как. Она, оказывается, не за него, Джулиса так разволновалась. Не то чтобы она ему нравилась, но все равно досадно.

– Ни в чем!

– Говори, проклятый раб лампы! А из-за чего ты топиться собрался? Из-за своей невидимости?

Еще и обзывается. А неплохо бы узнать при случае, что за Лампа такая? Если женщина симпатичная и, главное, небедная, можно свести знакомство покороче. Ничто так не делает жизнь приятной, как выгодная женитьба. Это Джулис знал твердо.

А девица все не унималась:

– Скоро Тильвус распутает заклятие снов и за твое примется. Я его попрошу, чтоб он побыстрей.

Нет, какая самонадеянность и невежество!

– «Распутает заклятие, распутает заклятие»! Торопить великого мага?! Твое счастье, что ты и понятия не имеешь, о чем говоришь!

Девица оскорбилась:

– А что такого? Почему бы ему не поторопиться?

Джулис себя считал человеком выдержанным, хладнокровным, словом, таким, каким и подобает быть настоящему мужчине – воину и магу. Но иной раз, признаться, давал маху. Так и на этот раз. Не успел подумать, как слова сами слетели с языка:

– Потому что заклятие сновидения необратимо! Оно распадается, только…

Хорошо еще, что опомнился и прикусил язык.

А тут и внутренний голос в беседу ввязался. Сказал кратко: «Джулис, ты – дурак» и снова умолк.

Вот спасибо.

Зато девица насторожилась. Стояла по-прежнему в дверях, мимо не прошмыгнешь. Вдруг на столе у нее что-то зазвенело, затрезвонило, Джулис даже подскочил от испуга, но девица и с места не сдвинулась. Подождала, пока трезвон прекратится, и сказала многозначительно: