Тот придурок, что топтался на моей ладони и первым получил урок в виде подсечки, успел очухаться и, подняв автоматическую винтовку, целил мне в спину. Выстрела не случилось. Глеб поднял правую руку и, осветив ее, произвел ладонью манипуляцию, после чего послышался лязг затворной рамы упавшей винтовки.

— Один готов, — прошептал Захарьин, осмотрев первую жертву. — Надо бы и других отключить.

— Зачем?

— Чтоб лишнего не рассказали.

— Лучше бы ты включил в своих мозгах функцию «предсказание», — проворчал я. — Обошли бы сторонкой этот чертов лагерь, и не пришлось бы тут устраивать бои без правил…

Поколдовав над двумя оставшимися бойцами, Глеб распрямился и выключил фонарь.

— Готово. Что теперь?

— Двигать надо отсюда. И чем быстрее — тем лучше.

Гипнотизер понимает мои слова слишком буквально и, снова включив фонарь, ломится через кусты.

— Стоять, идиот! — хватаю его за руку. — Во-первых, выруби свет!

Он послушно щелкает клавишей. Свет гаснет.

— Во-вторых, старайся передвигаться бесшумно.

— Да-да… Извини, я забыл…

— В-третьих, займи свое место в строю и покидай его только с моего разрешения.

— Понял.

— И наконец, в-четвертых, нам в другом направлении. Усек?

— Да, Женя.

Повернув в сторону от разбитого лагеря, по-прежнему освещавшего кроны деревьев красноватыми всполохами от десятка костров, мы продвигаемся метров на триста.

— Достаточно, — останавливаюсь я для короткой передышки. — Либо отряд не заметил потери бойцов, либо им сейчас не до нас. Ты как? — оборачиваюсь к Глебу. — До нашего тайника дойдешь или найдем местечко для часового отдыха?

— Дойду, — хрипит он.

— Годится. Тогда короткий привал, и вперед…

Спустя минуту, подкорректировав курс, я вновь веду Захарьина к морю. Где-то вдали слышен шелест набегающих на берег волн, а на востоке уже светлеет небо.

С одной стороны, нам следовало дождаться рассвета, ибо в темноте спрятанное снаряжение все равно не отыскать. С другой — нужно торопиться, так как каждая лишняя минута, проведенная на острове, грозит огромными неприятностями.

Добраться до берега до восхода солнца мы не успеваем. Густой кустарник с подлеском и осторожность из-за нежелания вновь нарваться на дозор не позволяют передвигаться с необходимой скоростью. Это во-первых. Во-вторых, мы изрядно поплутали в поисках того местечка, где припрятали шмотки. Наконец наткнувшись на него, мы скоренько разбросали прошлогоднюю листву и убедились в полной сохранности снаряжения.

— Мы ведь рядом с морем, верно? — кое-как успокоив дыхание, говорит Глеб, прислушиваясь к прибою.

Я смотрю на уставшего напарника.

— Не надо было каждый вечер бухать, братец. Совсем ты подсадил дыхалку.

Он вынужденно соглашается:

— Признаться, давненько я не бегал на такие дистанции.

— Потерпи. Нам действительно осталось недолго блуждать по лесу.

— Сколько?

— Метров пятьсот. Пошли…

Взвалив на себя ребризеры, костюмы, баллоны с газом, регенеративные патроны и гарпунное ружьишко, мы продолжаем марш-бросок…

Кажущаяся близость песчаной косы с шумом прибоя сыграли злую шутку: спускаясь по склону, я каждую секунду ожидал увидеть в предрассветном мареве спокойную поверхность океана, а на деле перед взором постоянно маячили стволы деревьев, бесконечные лианы, ветви разлапистых кустов…

— Стоп, — вскидываю руку, заметив впереди узкую серую ленту асфальтированной дороги.

Пробираясь к берегу, я постоянно держал в памяти этот линейный ориентир, проскочить который не заметив было невозможно.

— Что там? — дрожащим голосом интересуется Глеб.

— Помнишь ту асфальтированную трассу, что попалась нам сразу после высадки на берег?

— Честно говоря, нет.

— Немудрено. Сутки назад после многочасового заплыва ты еле стоял на ногах и плохо соображал.

— Было дело. Значит, это та же дорога?

— Другой тут нет. И это означает, что мы почти у цели.

Дав Захарьину немного передохнуть, принимаю решение проскочить трассу, пока солнце не показалось из-за горизонта.

— Пошли, — тяну его за руку.

Однако добежать мы успеваем только до обочины.

— Остановись! — Услышав звук работающего мотора, я приседаю на корточки. — Назад! Кто-то едет!..

Мы снова ныряем в заросли и, устроившись за кустом, ждем…

Звук набирает силу, и вскоре с запада появляются военные грузовики с натянутыми над кузовами тентами.

— Один, два, три, четыре… — зачем-то считает Глеб.

— До хрена, — помогаю я покончить с бухгалтерией. — Зачем тебе знать, сколько их?