— ты не попытаешься меня убить? — удивляется он, я пожимаю плечиками и, вдев нитку в иголку, подхожу к нему близко насколько это возможно.

— а зачем мне то? — картинно удивляюсь я при помощи того же ножа разрезав на его груди рубаху. Он на мгновенье напрягается, но тут же снова расслабляется, удостоверившись, что я не стану даже пытаться убить его. Собрав мысли в кулак, я позволяю ему прощупать мой мозг и понять о чем я думаю. Правда, я позволяю ему прочесть только мое восхищение им, чем вызываю у него удовлетворенную улыбку. Вот ты и попал. В этот момент в домик вошел один из его людей

— ты что не способен регенерировать, ты так много сил потерял? — молодые люди разговаривали на французском, а я старательно делала вид, что не знаю этого языка, и продолжала маленькими стежками, зашивать рваную рану на плече Люца.

— нет — Улыбнулся было Люц, но опомнившись, что ему должно быть, больно скривился и застонал — но мне чертовски нравиться, как эта девочка за мной ухаживает. Глядишь, дальше она мне перевязки делать станет.

— снова твои дурацкие игры — отмахнулся Гриц — а что если белый маг уже рядом

— значит, мне придется убить его — отмахнулся Люц — ты же не думаешь что она — он кивнул на меня — белый маг? это было бы глупо.

— почему глупо это…

— Гриц _ улыбнулся Люц, думая, что я не вижу — она тогда не стала бы меня лечить. Да и что помешало бы ей, в тот момент когда мы были вдвоем, нанести мне смертельный удар? Именно так и поступил бы белый маг, разве нет? — я усмехнулась его словам, как наивны, бывают мужчины, когда речь идет об их неотразимости у женского пола, и вот уже он готов поверить, что я, обомлев от его красы, на все готова.

— все равно пригляди за ней — посоветовал Гриц — мало ли что. — Последними словами Грив подписал свой приговор, за последние десять минут моего нахождения в их лагере, я наметила уже множество жертв, но Грив был первым.

— что-то не нравится ему? — наивно распахнув глазки, и обиженно чуть надув нижнюю губу, спросила я- если вы не доверяете, мне то я могу уйти. — и я рассеянно направилась к двери. На сколько я знаю мужчин, а знаю я их достаточно. Ведь, именно за этот мой врожденный дар управления ими я и получила это задание и свое место в службе. То, можно досчитать до трех, в особо тяжелых случаях до шести, и мужчина, напуганный исчезновением фанатки в моем лице, меня окликнет. В этот раз обошлись цифрой четыре.

— нет, дело совсем не в этом, вернее не совсем в этом. — он догнал меня и взял за руку. — Понимаешь, — его глаза находят мои, и он впивается в меня таким взглядом, что не будь я опытным агентом, тут же влюбилась бы в него с первого взгляда. — Мы так много времени проводим в войнах. — печальный вздох, отводит глаза, я в восторге! Такого сильного противника у меня еще не было. — Поэтому и приходиться подозревать всех, кто оказывается рядом. — Он снова пронзительно смотрит мне в глаза, кажется его взгляд должен достать до самых укромных уголочков моей души. Но, не в этот раз. Согласно его ожиданиям, крепко пожимаю его руки своими не отводя глаз, разве только заставляю ресницы слегка подрагивать, и начинаю дышать чуть чаще, почти не заметно, но я уверена, он это заметит. Он усмехается, едва заметно лишь краешком губ, но мне этого достаточно чтобы понять, что тактика верная и отныне я буду пугливой и чуткой.

— Ты должна простить его подозрительность. — не отпуская моих рук, он при этом немного склоняется ко мне. Я завороженно киваю головой, и приподнимаю лицо к нему для контрольного поцелуя. Он нежно, едва касаясь моих губ своими, целует меня. От его прикосновения у меня мурашки по коже, но я привычно отрезвляю свои мысли, хотя ему этого никогда не покажу. — Ты останешься с нами? — Я послушно киваю ему головой.

— Пока ты захочешь — Он старательно прячет усмешку. Для него это не более чем игра, впрочем, как и для меня и от того, кто в нашей игре окажется более успешным, будет зависеть кто победит.

Меня, как и следовало ожидать, разместили в соседней избе, даже не спросив моего мнения. А через неделю, окончательно убедившись, что мне можно доверять, меня под присмотром его верных головорезов сопроводили в его большой замок, где выделили просторную комнату на втором этаже. Первым делом я осмотрелась и поняла, что спускаться, по обвитой плюющем стене, мне будет несколько проблематично, но если следовать плану необходимо. Его главного охранника я устранила одним точным и проверенным ударом клинка. Второй личный охранник погиб, даже не успев этого понять. К расцвету так и не получив из так страстно охраняемой библиотеки его высочества нужных мне сведений я вернулась в свою комнату. В этот день его сиятельство времени на меня не нашел в связи с чем я получила вполне официальную возможность осмотреть территорию замка, правда в библиотеку меня так и не пустили, хотя и следов крови оставленных мной вчера на ковре я тоже не заметила. День я посвятила изучению местности в частности полу заброшенного сада раскинувшегося под моими окнами. Пройдя по каждой тропинке по два раза, я старательно запоминала все неровности и запахи, которые помогли бы мне ориентироваться в темноте без провожатых.

Следующую вылазку я смогла осуществить только на следующий день. Дождавшись пока часы на башне старого замка пробьют полночь, я одела свой любимый черный костюм и тенью скользнула из комнаты. Охранник, оставленный гостеприимным хозяином, так и не проснулся. По коридору я шла на ощупь, еще накануне проложив себе примерный путь. Сердце бешено колотилось в груди, норовя выскочить и оглушая меня каждым ударом, до кабинета я добралась без приключений. В кабинете, как и везде, царил мягкий полумрак, но даже так я не смогла найти нужные мне бумаги. Отчаявшись уже исполнить задание, я села на пол и прислонилась спиной к рифленой поверхности письменного стола. Как друг в коридоре раздались шаги. Мое сердце пропустило пару ударов начав биться с утроенной скоростью, стоило ему понять, что шаги затихли около двери в кабинет и теперь в замке со скрежетом повернулся ключ. Времени на раздумья у меня не осталось и я, метнувшись под кушетку, прижалась спиной к ее сиденью и расперлась руками о ножки, чтобы моего тельца на полу никто не заметил. К моему облегчению немного сползшее покрывало скрывало меня, оставив при этом на виду ножки самой кушетки. В кабинет вошли двое, мне было хорошо видно только их ноги. Говорили они по латински, значит явно не прислуга. Я затаила дыханье, а руки отчаянно скользили по лакированной поверхности.