– Маргарита, – прохрипел Деймон, хватая ее за руку. Он потянул, намереваясь вернуть ее на место, но она вырвала руку.

Деймон поднял брови, ожидая, что она скажет. Но она молчала. Он сделал шаг прочь. И только тогда она заговорила. Мягко, спокойно… Так, будто этого головокружительного поцелуя вовсе не было.

– Я всегда завидовала людям, у которых были живы отцы. А теперь больше не завидую.

Он резко обернулся, но она выдержала его взгляд.

– Лучше вовсе не иметь отца, чем иметь такого, как ваш, Деймон. Мне очень жаль.

Это его удивило… нет, изумило. Перед ним была девушка, которая имеет все – по крайней мере все, о чем он мечтал всю свою жизнь, – и все же она его понимает.

– У меня по крайней мере остались воспоминания, – задумчиво улыбнулась она. – И рассказы тех, кто его знал. Я знаю, кто был мой отец и что он был добрый человек. Если бы он был жив, он любил бы меня. Безоговорочно и без всяких условий. Хотя я знаю, что меня довольно трудно любить.

Деймон вдруг понял, что некоторые вещи и вправду случаются внезапно. Любить Маргариту Фитцджеральд будет легко. Он не знал, откуда, из какого странного уголка его сознания пришла эта мысль, потому что он был абсолютно уверен, что жить с ней будет почти невозможно. Но любить ее будет совсем не трудно!

– Я слишком много говорю, – сказала она.

Он так погрузился в свои мысли, что не расслышал ее.

– Я очень упряма и своенравна. Я могу быть страшной занудой, если что-нибудь не по-моему, хотя хочется думать, что почти всегда я рассуждаю разумно…

Деймон расхохотался. Боже милостивый, она перечисляет все причины, по которым ее трудно любить! Может, она и права, но какое это имеет значение? Во всяком случае сейчас.

– Что? Что такого я сказала?

– Помолчите. – Он встал и подошел к ней.

– Почему?

– Просто помолчите.

– Но…

Он приложил палец к ее губам.

– Сделайте одолжение и не говорите больше ни слова.

К его удивлению, она подчинилась. Какое-то мгновение он просто на нее смотрел. Смотрел, вспоминая, как взлетали ее брови, а глаза широко открывались, когда ей поневоле приходилось молчать. Он наслаждался ее горячим дыханием на своем пальце.

А потом не выдержал и вновь поцеловал ее.

Он обнял ладонями ее лицо и накрыл своим ртом ее губы. Всего миг назад он смотрел на нее, как на запретный плод, как на единственную девушку, которой ему, по мнению отца, никогда не видать. Теперь он все сделает правильно. Этот поцелуй будет их первым поцелуем. Таким, который запомнится.

Ее губы были мягкими, нежными. Он ждал, что она вздохнет, что ее тело обмякнет. Он не возьмет, пока она не даст понять, что готова отдать. Деймон совсем легко провел губами по ее рту, только чтобы почувствовать кожу ее губ, жар ее тела. Он пощекотал ее языком, и она разомкнула губы.

Она вернула ему поцелуй. Это была дьявольская смесь невинности и опыта. Невинный – потому что она явно не осознавала, что делает. Опытный – потому что, несмотря на это, она свела его с ума.

Деймон углубил поцелуй, одновременно скользнув руками вниз по ее спине. Потом прижал Маргариту к себе, уперев в нее свою затвердевшую плоть. Это было безумием. Они стояли в тесном коридоре, скудно освещенном газовыми рожками, в трех дюймах от двери, которую в любой момент кто-нибудь мог открыть. И все же Деймон не мог остановиться. Он хотел ее. Всю. Да поможет ему бог – прямо сейчас.

– Тебе нравится? – прошептал он ей на ухо. Он почувствовал, как она кивнула, и взял в зубы мочку ее уха. – А это тебе нравится? – Он обхватил рукой ее грудь.

Она снова кивнула:

– Да.

Деймон не смог удержаться от улыбки и опустил руку чуть ниже, так что между его ладонью и ее телом оставалась лишь тонкая ткань ее платья.

– А это тебе понравится больше, – сказал он, проведя ладонью по ее груди, так что у нее затвердели соски.

Маргарита еле слышно застонала, и он позволил себе еще кое-что – схватил пальцами сосок и начал его сжимать и разжимать до тех пор, пока девушка опять не застонала, а ее пальцы не впились ему в плечи. В постели она будет хороша, подумал он. Она не будет знать, что делает, но это не будет иметь значения. Она скоро научится, а он будет с наслаждением учить ее. И она будет принадлежать ему.

Ему!

А потом, когда его язык снова проник внутрь ее рта, он подумал: «А почему бы и нет?»

Почему не жениться на ней? Почему не… Он отпрянул. Некоторые вещи надо обдумывать спокойно, без уступки чувствам. А сейчас, когда он целует Маргариту, он просто не может рассуждать здраво…

– Я что-то сделала не так?

Он покачал головой, не в силах выдавить ни слова.

– Тогда поч…

Тогда почему не жениться на ней? Все этого хотят. Его бабушка намекает ему на это уже больше года, да и ее семья наверняка противиться не станет. Более того, Маргарита ему нравится, чего он не может сказать про большинство женщин, с которыми познакомился за свою холостую жизнь. Конечно, она почти все время сводит его с ума, но она все равно ему нравится.

К тому же становилось все яснее, что ему не удастся долго сдерживаться, не давая воли рукам. Еще один такой день, как сегодняшний, и ее репутация будет загублена. Деймон уже представлял, как это будет. Не просто их двоих, а всех – ее семью, свою бабушку. Своего отца.

Деймон чуть было не засмеялся вслух. Как это здорово! Он может жениться на Маргарите – и эта мысль все больше им овладевала – и в то же время натянуть нос барону. Это его убьет. Это точно.

Но надо все сделать как полагается. В своей жизни он не всегда поступал так, как предписывали приличия, но есть ситуации, когда мужчина должен поступать как джентльмен. Маргарита это заслужила.