— Простите меня. Я идиотка.

— Я говорил вам, что нет дьявола коварней, чем любовь, и так далее. Тридцать две фигурки запекли в пирог. Величайшие короли и прекраснейшие королевы этого мира подобны лишь клумбе… [287]

— Бедные. Не уберегла я их…

— Ну что за глупости, — пробормотал он, уткнувшись губами ей в волосы. — Не говорите о них так нежно, а то я тоже начну молоть чушь. Послушайте. Когда это произошло?

— Между ужином и девятью сорока пятью.

— Все ли пришли на ужин? Это дело не тихое. После ужина в здании могли быть студентки, которые, возможно, услышали бы звон стекла и заметили, если бы по коридорам ходил кто-то подозрительный.

— Студентки могли быть здесь и во время ужина — они часто едят в комнате, варят себе яйцо. И — боже! — я ведь встретила кое-кого подозрительного… и она упомянула мои шахматы. И вчера вечером все вокруг них суетилась.

— Кто?

— Мисс Гильярд.

— Опять!

Пока Гарриет рассказывала ему о встрече с мисс Гильярд, он тревожно расхаживал по комнате, с безукоризненной ловкостью кота обходя осколки стекла и кости, наконец подошел к окну и застыл спиной к собеседнице. Приведя Питера в комнату, Гарриет задернула шторы, и теперь он озабоченно на них уставился.

— Черт! — сказал он. — Это дьявольски все осложняет. — Он все еще держал в руках красную пешку и, подойдя к камину, поставил ее на каминную полку — точно посередине.

— Да. Полагаю, придется выяснить…

В дверь постучали. Гарриет открыла.

— Простите, мадам, Паджетт послал меня в профессорскую узнать, не там ли лорд Питер Уимзи, может быть, вы знаете…

— Он здесь, Энни. Питер, это к вам.

— Да? — сказал Питер, подходя к двери.

— Вам позвонили из «Митры», сэр, говорят, из министерства иностранных дел пришла депеша и не могли бы вы перезвонить как можно скорее.

— Что? Боже, ну что там у них стряслось? Хорошо, спасибо, Энни. Погодите-ка. Это ведь вы видели ту… гм… особу, которая устраивала фокусы в аудитории?

— Да, сэр. Но я ее не узнала.

— Да, но вы ее видели, а она может и не знать, что вы ее не узнали. На вашем месте я бы осторожнее ходил ночью по колледжу. Не хочу вас пугать, но видите, что стало с шахматами мисс Вэйн?

— Вижу, сэр. Жалко, правда?

— Будет еще жальче, если что-нибудь неприятное случится с вами. Нет, тревогу поднимать не нужно, но на вашем месте я не ходил бы в одиночку после заката. И то же самое я бы посоветовал другому скауту — с кем вы вместе видели злоумышленницу.

— Кэрри? Хорошо, я ей передам.

— Это всего лишь мера предосторожности. Доброй ночи, Энни.

— Доброй ночи, сэр. Спасибо.

— Мне придется настоять на ошейнике, — сказал Питер. — Никогда не знаешь, кого предостерегать, а кого нет. У некоторых начинаются истерики — но эта вроде бы здраво смотрит на вещи. Послушайте, дорогая моя, все это очень утомительно. Если меня вызывают в Рим, то придется ехать. Давайте-ка закроем дверь. Долг обязывает и так далее. Если это и впрямь из Рима, я велю Бантеру принести сюда все мои заметки из «Митры» и скажу, чтобы ищейки мисс Климпсон докладывали напрямую вам. В любом случае я позвоню вам сегодня, когда пойму, как обстоят дела. Если не в Рим, то утром я у вас буду. А пока что не пускайте никого к себе в комнату. Лучше вообще ее заприте и переночуйте где-нибудь еще.

— Вы же не ожидаете новых ночных выходок.

— Не ожидаю, но не хочу, чтобы топтали осколки. — Он остановился на лестнице и осмотрел свои подошвы. — Ко мне ничего не прилипло. А к вам?

Гарриет постояла на одной ноге, потом на другой.

— Пока нет. А тогда, в первый раз, я вообще не входила в комнату. Стояла на пороге и грязно ругалась.

— Ну и умница. Сейчас на дворе довольно сыро, и осколки могли бы прилипнуть. Кстати, дождь накрапывает. Вы промокнете.

— Не страшно. Слушайте, Питер! У меня же ваш белый шарф.

— Оставьте его до моего возвращения — если повезет, то до завтра, а иначе до бог весть каких пор. Черт! Я так и знал, что будут неприятности. — Он все еще стоял под буками. — Гарриет, не пользуйтесь моим отсутствием, чтобы дать себя укокошить. Если сможете, конечно, — вы не очень-то умеете хранить ценные вещи.

— Уберечь хотя бы себя? Хорошо, Питер, на этот раз я постараюсь изо всех сил. Слово чести.

Она протянула ему руку, он ее поцеловал. И вновь Гарриет почудилось, что в темноте кто-то крадется, как и в прошлый раз, когда они шли через полный теней двор. Но она не посмела его задерживать и потому ничего не сказала. Паджетт открыл калитку и выпустил Питера, а Гарриет направилась обратно — и чуть не налетела на мисс Гильярд.

— Мисс Вэйн, я хотела бы с вами поговорить.

— Разумеется, — сказала Гарриет. — Я с вами тоже.

Мисс Гильярд, не промолвив больше ни слова, повела ее к себе в гостиную. Гарриет следовала за ней. Наконец преподавательница закрыла дверь и повернулась к Гарриет. Лицо ее было белее мела.

— Мисс Вэйн, в каких отношениях вы состоите с этим человеком?

— Что вы имеете в виду?

— Вы сами знаете. Если никто не собирается говорить с вами о вашем поведении, значит, я поговорю. Вы приводите сюда этого человека, прекрасно зная, какая у него репутация…