— Через сколько?

— Оуэн! — вмешалась Анна; но тот будто забыл о ее присутствии.

— Если уедешь сегодня, в день, когда мы объявили о помолвке, будет только справедливо, — настаивал он, — если ты скажешь мне, когда можно рассчитывать увидеть тебя.

Софи переводила взгляд с Анны на Оуэна, и наконец опустила глаза:

— Это ты поступаешь несправедливо… когда я сказала, что хочу покоя.

— Но почему мой приезд должен доставить тебе беспокойство? Я сейчас не прошу разрешения приехать завтра. Но лишь того, чтобы ты не уезжала, не сказав, когда будет можно тебя навестить.

— Оуэн, я тебя не понимаю! — воскликнула Анна.

— Не понимаешь моей просьбы дать какие-то объяснения, какие-то заверения, когда меня бросают вот так, не обмолвившись ни словом, ни намеком? Все, о чем я прошу, — это сказать, когда она увидится со мной.

Анна снова повернулась к Софи, которая стояла между ними, выпрямившись и вся дрожа.

— В конце концов, дорогая, вполне резонная просьба!

— Я напишу… напишу, — повторяла девушка.

— Что же ты напишешь? — неистово требовал он.

— Оуэн! — воскликнула Анна. — Это уже чересчур!

Он повернулся к ней:

— Я лишь хочу знать, что она имеет в виду — что собирается написать о разрыве нашей помолвки? Не для того ли хочешь уехать?

Анна почувствовала, что его волнение передается ей. Она посмотрела на Софи, стоявшую неподвижно: губы упрямо сжаты, лицо как маска молчаливого отпора.

— Ты должна сказать, дорогая… должна ответить ему.

— Я прошу его только подождать…

— Конечно, — перебил ее Оуэн, — но не желаешь сказать, как долго!

Оба инстинктивно обращались к Анне, которая стояла между ними, дрожа, почти как они, будучи потрясена их схваткой. Она вновь перевела взгляд с непроницаемых глаз Софи на разъяренное лицо Оуэна; затем сказала:

— Что я могу сделать, когда явно что-то произошло между вами, о чем я не знаю?

— О, если б только между нами! Неужели не понимаешь, что причина не в нас… не в ней, на нее давят, отрывают ее от меня? — сказал Оуэн, повернувшись к мачехе.

Анна посмотрела на девушку:

— Это правда, что ты хочешь расторгнуть помолвку? Если так, ты должна сказать ему об этом сейчас.

Оуэн расхохотался:

— Она не осмеливается… боится, что я догадаюсь о причине!

Слабый звук слетел с губ Софи, но она не разжала их и ничего не ответила.

— Если она не хочет выходить за тебя, зачем ей бояться, что ты узнаешь о причине?

— Она боится, что ты узнаешь… а не я!

— Я?

Он снова засмеялся, и в Анне всколыхнулась волна негодования.

— Оуэн, ты должен объяснить, что ты имеешь в виду!

Он жестко взглянул на нее, прежде чем ответить, затем сказал:

— Спроси Дарроу!

— Оуэн… Оуэн! — пробормотала Софи.

Анна стояла, переводя взгляд с Оуэна на Софи. Она мгновенно увидела, что его резкий ответ хотя и испугал Софи, но не застиг ее врасплох, и это открытие высветило распахнувшуюся перед Анной темную даль страха.

Первым выводом было: Оуэн предположил, что Дарроу не одобряет его женитьбу или же, по крайней мере, заподозрил; Софи знает об этом и страшится, что и он узнает. Испуг Софи, как бы подтверждавший ее собственное непонятное сомнение, вызвал у Анны тревожную дрожь. В какой-то момент ей хотелось воскликнуть: «Все это меня не касается, не надо меня втягивать!» — но страх поразил ее немотой.

Первой заговорила Софи Вайнер.

— Я хочу уйти, — тихо сказала она и сделала несколько шагов к двери.

Ее тон напомнил Анне о собственной причастности к создавшейся ситуации.

— Я совершенно согласна с тобой, дорогая: бесполезно продолжать этот спор. Но поскольку по причинам, которые я не могу предположить, было упомянуто имя мистера Дарроу, хочу сказать вам, что вы оба ошибаетесь, если думаете, что он не одобряет вашу женитьбу. Если Оуэн это имел в виду, то он заблуждается.

Она выговаривала слова неторопливо и резко, словно надеясь, что это заглушит шепот в груди.

Софи отреагировала лишь невнятным бормотанием и шагнула к двери, но не успела дойти до нее, как Оуэн преградил ей путь.

— Я не имел в виду то, о чем ты думаешь, — ответил он, обращаясь к мачехе, но не сводя глаз с девушки. — Я не говорю, будто Дарроу не нравится, что мы женимся; я говорю, что это Софи потеряла желание идти за меня замуж с тех пор, как здесь появился Дарроу.

Он изо всех сил старался говорить спокойно, но губы его побелели, и он стискивал ручку двери, чтобы не было видно, как дрожит его рука.