– На сегодня практики хватит, теперь я сам отвезу вас домой.

Владимир привел всех к дому своей сестры, Людмилы. Не сказать. Что она была рада незваным гостям, да еще в таком количестве. Однако, брат никогда не оставлял свои неудобства неоплаченными. Марита под действием антибиотиков быстро шла на поправку. Непривыкший к ним организм с благодарностью откликался на их применение. Чтобы не производить лишнего шума и не привлекать внимания, обломок стрелы удалили самостоятельно. Организм начал отторгать инородное тело, и стрела вышла без проблем. Рана начала затягиваться. Сестры, Маришка, Милена и Марта, без проблем освоились в новой обстановке. Марита же стеснялась всего, чувствовала себя не в своей тарелке. Немного оклемавшись, Владимир решил переехать к себе. Но город пугал женщину обилием шума и всего непонятного. Мариту тянуло ближе к привычному укладу жизни. Посовещавшись с сыном, они решили продать квартиру и добавив немного денег купить дом в пригороде. Владимиру очень хотелось, чтобы Марита почувствовала себя как дома. Дом подобрали на границе с лесом, чтобы хоть немного создать иллюзию родных, для Мариты мест. Дизайнер, по фотографиям родного дома женщины создал внешнюю декоративную отделку схожую с крестьянским домиком. Усилия, прикладываемые мужчинами, не проходили даром. Марита с дочерьми постепенно втягивались в новую жизнь, привыкая к благам цивилизации. Репетитор, занимавшаяся в свое время с Пиоттой, подтянула до нужного уровня и девчонок. Наступили счастливые времена, когда в новой семье у каждого появилась своя роль и свои обязанности. Мужчины, из одиноких скитальцев превратились в добытчиков, совмещающих полезное с приятным. Марита стала чувствовать себя хозяйкой, как и прежде управляя дочерьми и ожидая кормильцев с 'охоты'. Девчата, вкусив прелестей и благ цивилизации, почувствовали вкус к нарядам и поддержанию имиджа балованных принцесс.

Минуло полтора года. Марита все реже охала по своим воспоминаниям о прежней жизни. Адаптация к новому проходила успешно, позволяя отыскивать гораздо больше плюсов. Владимир и Пиотта бродили по мирам, не забывая о том, что дома их ждут, и если они вернуться голодные и усталые, но с пустыми руками, то это будет не совсем правильно. Помогающий им в этом ювелир из далекого города, уже должен был стать очередным олигархом. Петр серьезно развил свои способности, и они с отцом делили усилия по прохождению миров пополам.

Однажды, перед возвращением из очередного похода, Пиотта неожиданно вспомнил о спасенных из плена мерзляков, людях.

– Интересно, как у них дела? Смогли они противостоять мерзлякам, или все так же прячутся по лесам?

– Не знаю? Может наш пример вдохновил их на подвиги?

– Посмотреть бы на их мир одним глазом?
– Ненавязчиво предложил Пиотта.

– Нам, вроде, уже и домой пора. Тебе прошлых приключений мало было? Забыл, каким фингалом щеголял?

– Так я тогда же не умел еще по мирам шастать. Давай зайдем, глянем, как люди живут и назад.

– Отпустил бы я тебя одного, потому что мне самому совсем не интересно, и устал я уже, но только боюсь, что рано тебе еще в подобные авантюры одному ходить. Поэтому мы только посмотрим издалека на и пойдем домой.

Владимир еще помнил тот мир, в который отводил тех несчастных. Чем то похожий на леса канадского Севера. Огромные хвойные деревья, заснеженные вершины гор на горизонте и бесконечные прозрачные озера.

– Пойдем, ладно, форель половим, мамке отнесем.
– На старость лет Владимир познал радости женатой жизни, и с удовольствием делал Марите подобные подарки.

Мир встретил их прохладным чистым воздухом и сонмищем гнуса. Лето было в самом разгаре, но холодный воздух, стекающий с гор, уравнивал жар полуденного солнца. Пиотте подобные миры нравились больше всего. Воздух их казался очень чистым и густым. Возможно, оно так и было. Хвойные деревья в огромном количестве вырабатывали кислород, даруя путешественникам возможность открыть в себе скрытые резервы физической силы. Шлось легко. Рюкзаки, к концу путешествия, наполовину опустели.

– Вот где-то здесь мы вышли.
– Владимир обвел рукой небольшую поляну.
– Один из них был родом из этих мест. Он сказал, что вниз по ручью будет его село. Думаю, и нам стоит к этому селу. Там и разузнаем, как обстоят дела с мерзляками.

В полноводном ручье тоже водилась форель. Сквозь прозрачную, до дна, воду, были видны темные спины рыб неторопливо виляющих хвостами.

– Обязательно поймаем хоть одну, на обратном пути. У меня аж слюнки текут, глядя как они тут, передо мной, выделываются.

– Конечно. Я бы тоже с удовольствием поел рыбки.

Впереди, сквозь плотно стоящие стволы деревьев, замаячила поляна. Мужчины вышли на опушку. Изумрудная трава блестела на солнце. Синие цветы ловили редкие лучи тепла, из-за чего были повернуты вслед за солнцем.

– Идеальное место, где я хотел бы построить дом и встретить старость.

– Тсс!
– Пиотта приложил палец к губам.
– Слышишь? Шум какой-то.

Отец прислушался. Где-то вдалеке раздавался неясный шум.

Давай в лес, сынок!
– Владимир схватил рюкзак и спрятался за стволом дерева.
– Чего стоишь, мигом в лес.
– Приказал отец зазевавшемуся сыну, а сам полез в рюкзак и достал запасную обойму на десять патронов и забил ее полностью.
– Пиотта, забей запасную, на всякий случай.

Мужчины залегли за деревьями и замерли в ожидании. Шум приближался, и его можно было разделить на понятные составляющие. Топот лошадиных ног, испуганные крики людей и самое страшное, отчего у обеих пошли мурашки по телу, это отрывистые лающие крики мерзляков. Владимир и Пиотта посмотрели друг на друга. Они поняли, что эти звуки им не мерещаться. Пиотта плотнее обхватил цевье. На поляну выскочили два обоза. Управляли ими женщины, а в хвосте каждой из телег сидел мужчина, вооруженный длинной рогатиной, с которой обычно ходят на медведя. Владимир встал возле дерева и закричал, что есть мочи.