Пиотта любил родителей жены, и часто привозил им подарки. Он даже подсадил тестя на пиво, пока теща не прознала об этих злоупотреблениях. В их доме тоже имелась некоторая мебель, которая являлась предметом гордости перед соседями.

В поселке у всех были свои обязанности. Далила вместе с другими девушками занималась собирательством. К подобному труду она была привычна с детства, и знала почти все об особенностях всех съедобных растений в лесу. Владимир научил женщин варить варенье из ягод, вместо того чтобы их сушить, как раньше. Различные грибы солились в деревянных кадушках. Они имели бесподобный вкус. Орехи хранились, или в естественном виде, или измельчались и мешались с медом.

Тип организации поселка напоминал комунну. Почти все процессы по заготовке и хранению продуктов питания проводились совместно. Нормы распределения определялись советом. Народ постепенно привыкал к подобной организации быта и начинал чувствовать себя уверенней в завтрашнем дне.

Всю неделю Степан Сергеич с Пиоттой занимались оружием. После того, как был посчитан последний патрон, они занялись пристрелкой оружия. Ранним утром Сергеич и Пиотта закидывали полную телегу автоматов, пулеметов, снайперских винтовок и ехали на край долины. Подальше от людей. Сергеич оценил снайперские способности Петра.

– Молодец, повесим на тебя обучение снайперов.

– Я не против. Нам бы еще бесшумные снайперские винтовки, я такие видел по телевизору. Можно было бы устраивать диверсионные засады на мерзляков.

– 'Винторезы'. Я сам не стрелял, но видел такие у спецназовцев. У них пули летят ниже скорости звука. В хороших руках очень опасная вещь. Попробуйте заказать своему африканцу?

– Хорошо, закажу отцу, пусть попросит с десяток.

Через неделю Сергеич приступил собственно к занятиям с личным составом. Он очень серьезно отнесся к возложенной на него задаче и даже по ночам писал конспекты к каждому занятию. Кто знает, может, он сопротивлялся желанию приложится к бутылочке, которое, наверняка, давило не него. Однако, эффект был. Святослав смог выделить на первое время двести мужчин разного возраста. По окончании строительства домов он обещал добавить пятьсот человек, а может быть и больше.

Сергеич не церемонился с новобранцами. Используя армейскую лексику, он пытался, как можно доходчивее объяснить суть воинских формирований. Почти сразу он устроил им командную игру, чтобы выделить людей способных командовать. Первые уроки напоминали принятие детей в ясельную группу детского сада. Отсутствие понятия воинской дисциплины, отсутствие понятия об армии в целом приводило к нервным срывам Степана Сергеевича. Петру было его искренне жаль. Военному приходилось и так не легко, а тут еще эта армия дуболомов.

– Буду вас воспитывать через труд!
– Сказал он как-то на очередном занятии и показал всем схему нового полигона с полосами препятствий.
– Полдня - теория, полдня - практика.

Постепенно ему удалось выделить командиров, и тогда начался новый этап формирования нормального воинского подразделения. Сергеич создал две роты. По сотне в каждой. Поделил ее на три взвода, и каждый взвод на три отделения. Он по сотне раз в день заставлял их строится. Устраивал им соревнования. Можно было только догадываться, что мужики рассказывали о нем своим женам по вечерам. Но труд превратил обезьяну в человека, а Сергеич превратил человека в солдата. Через месяц упорной службы эти двести человек прошли строем перед жителями деревни, чеканя шаг и с песней. Такого шоу жители поселка еще не видели. Их попросили пройти еще один круг, и мелкие пацанята возгордившись своими отцами и братьями пристраивались к колонне сбоку, пытаясь маршировать вместе. Степану Сергеичу этот момент принес настоящее удовлетворение. Пиотта хотел поздравить его с успехом, но увидел, что в глазах военного стоят слезы, стушевался и отложил поздравления на потом.

Первый этап формирования нормальной армии Сергеич считал оконченным. Его солдаты поняли, что такое вертикаль власти, как надо подчиняться, а так же, что немаловажно, это 'лево' и 'право'. Он не стал подобно Суворову привязывать им к рукам сено и солому, пытаясь многократными повторениями вбить в их умы эти понятия. Для начала второй части он вызвал на разговор Петра.

– Знаешь, какое дело, Петр? Не зная врага, даже примерно, я не могу нормально научить воевать. Знаешь, метко стрелять, этого совсем мало. На войне, как правило, не во врага стреляют, а в его направлении. Гораздо важнее предугадать маневр противника.

– И что вы предлагаете?
– Озадачился Петр.

– Небольшую вылазку на вражескую территорию.

– Не рано?

– Я, вроде, оружие держать умею, ты тоже немного повоевал. Возьмем несколько бойцов, из тех, что в командиры метят, и нанесем дружеский визит врагу.

– С целью?

– Понятно какой! Хочешь проверить человека, если сомневаешься в нем, устрой ему внезапную провокацию. Его реакция на неожиданную вещь получается всегда самой характеризующей его личность. То же самое и с врагом. Кольнем его, и посмотрим, как он ответит. Кинется на нас, или затаится и будет ждать.

– Звучит убедительно, но очень опасно.
– Выразил сомнение Петр.

– Вообще-то не войне убивают, и очень часто. Если мы будем думать, что сможем выиграть войну совершенно не попадая в опасные ситуации, то должен вас убедить вас не начинать ее совсем, потому что все равно проиграем.
– Сергеич завелся.

– Хорошо, давайте поставим в известность Святослава.
– Согласился Петр.

– Вот, это другое дело!

Командир отделения АубЭн трясся в седле четвертые сутки. Похоже, что его отряд отправили гоняться за призраками. Ему даже не объяснили кого надо ловить. Приказали не прекращать поиск каких-то опасных уклей в этом районе. Откуда они тут могли взяться? Здесь живого укля не видели уже года три, если не больше. Служба в АумАнге уже не доставляла ему никакого удовольствия. Как ему хотелось вернуться в родной Унаблор, показаться перед друзьями героем, произвести впечатление на девушек. Вместо этого ему приходилось иметь службу, у какого-то неуравновешенного командира, отправившего на тот свет несколько солдат по своей прихоти. Куда только смотрит наместник? Хотя, он его наверно и призвал на службу, замести свои огрехи.