Человек в ванной начал обводить контур лежащего тела мелом. Обыкновенным школьным мелком. От скрипа его по кафелю я передернулась, мужчина покосился на меня, приподнялся, помочил мел и продолжил бесшумно очерчивать мертвого Григория.

— …Своих солдатиков, и они до мамкиной квартиры их донесли. Мать лейтенанта чаем угостила, выпроводила и начала сапоги мыть и маслом подсолнечным намазывать, чтоб они поновее казались. У них-то в деревне кирзовые сапоги за две бутылки водки шли, дорогие. Выставила она строй сапог вдоль коридорной стенки у своей комнаты. И счастливая, что привезет в деревню такие ценные подарки да задарма, легла спать и заснула под телевизор. Ночью ей в туалет приспичило, она вышла, а сосед у двери с бутылкой спит. Он всю ночь подслушивал, как его соседка с целой ротой кувыркается… Собака, отойди, я невкусный… Доперла она на себе эти сапоги, чуть не надорвалась, дед буркнул, что могла и «больше привезть». А по возвращении мать пошла того лейтенанта благодарить и доблагодарилась. Через полгода они свадьбу сыграли, а через три месяца я родился… Папка мой до майора дослужился… Ну и собака, такую прокормить — самим без штанов остаться. Я, кстати, случай про вот такую собаку знаю…

Худой следователь, переступив через тело, сел на чистый край ванны, равнодушно глядя на подсохшую кровь и стараясь в нее не наступить. Он постоянно курил, сбрасывая бычки в раковину.

Человек, перевернувший Григория, встал, снял резиновые перчатки и вымыл руки.

— Значит, смерть предположительно наступила два часа назад. Удар произведен правшой, наклон удара позволяет говорить, что убийца был немного выше убитого. Убитый подпустил его близко, скорее всего это был знакомый. Следов обуви мало и все большого размера. Вы ничего не трогали?

Усталый мужчина тер щетину и смотрел на меня подозрительно. Мне ситуация активно не нравилась, но оставалось только пожать плечами.

— Я даже въехать сюда не могу, а вставать побоялась. Как включила свет, так сразу ноль два и набрала.

— Молодец, сообразила. Что с ногой?

И эксперт, и следователь вроде бы в мою сторону особо не смотрели, но я скинула легкий плед с колен и зачитала по памяти диагноз, занимавший три печатных строки. Слушали они внимательно, эксперт не поленился, нагнулся ближе.

— Да. Хорошая работа. Дорого?

— Не очень. Мне со скидкой, с пяти лет в ЦИТО наблюдаюсь.

Эксперт закрыл мои ноги и глянул на следователя:

— Она точно ничего не трогала. Не могла.

Следователь кивнул и закурил новую сигарету. На коленях он держал коричневую папку. В ванную, перегнувшись через меня, заглянули два парня с пьяными глазами. Следователь брезгливо махнул сигаретой в сторону тела на полу.

— Можете забирать.

Парни сказали «ага» и пропали. Минут через пять они разложили рядом с моей коляской носилки и расстелили на них черную клеенку. Втиснувшись одновременно вдвоем в ванную, они на счет «раз-два-три» подняли тело Григория, перенесли к носилкам, привычно скинули с противным стуком, закрыли полностью еще одной траурной клеенкой и опять пропали.

Я сидела восковой куклой, наблюдала «за действом» остановившимися глазами.

В коридоре появился сонный усатый прапорщик:

— Я поехал. Джульбарс след не взял, уксус везде, да еще сучка мастиф его беспокоит.

Следователь привстал с корточек и начал впихивать в сливную крестовину раковины бычки.

— Езжай, спасибо… А вы зачем сюда поднялись? Э-эй!

Он щелкнул перед моим лицом пальцами, и я «очнулась».

— Я уже говорила. Ждала своего приятеля, Алексея, он здесь живет. Он вовремя не приехал, и я забеспокоилась.

— А почему в ванную заглянули? Да! Свет горел или вы его включили?

— Я везде повключала. Мне подумалось, а вдруг с ним что-нибудь случилось, с Лешей? Плохо, например, стало. А это может случиться и в туалете, и в ванной.

— Понятно.

Следователь опять сел на край ванны и стал постукивать по папке пальцами.

— Как фамилия вашего приятеля?

— Алексей. Алексей Захарович… Забыла фамилию.

Бли-ин! Не забыла. Я ее и не знала. Кстати, и документов никаких, удостоверяющих его личность, в руках не держала…

— Ладочников! Слышь! Иди сюда!

В спальне веселый голос оборвал свое повествование про огромную собаку, которую кому-то подкинули, из нее появился радостный старший лейтенант с румянцем во все лицо.

— Слушаю!

— Бумаги нашли?

— Нашли. Тут из мебели три с половиной коробки. А в спальне Юрка Бодюков с собакой разговаривает, просит разрешения на поиски. Собаченция побольше меня будет. И поумнее, чем Бодюков. В общем, паспорта и водительских прав нет, но нашли вот это.

Старший лейтенант протянул бумаги. Я попросила следователя показать их мне. Первой «корочкой» оказался диплом ветеринарной академии на имя Алексея Захаровича Лидского. Второй — ордер на квартиру, выданный на то же имя три месяца назад. Еще были счета за телефон и электроэнергию, квитанции о квартплате, два письма из города Орша. Я вспомнила, что у Леши там мама живет… Все.

— А убитый давно знал Алексея Лидского?

— Нет. Не знал. Кажется. Вы, пожалуйста, позвоните завтра майору Сергею Дмитриевичу, доложите о случившемся.