Шерри поняла, что, должно быть, в свое время встречалась с этими женщинами, но не стала утруждать себя, пытаясь вспомнить их имена.

— Добрый вечер, — холодно произнесла она. — Я хочу видеть Варда, миссис Рейнард. Не беспокойтесь. Полагаю, он у себя в комнате.

Шерри проскользнула к лестнице.

Эмили Рейнард выскочила в прихожую. К ней обратился Майкл.

— Миссис Рейнард? Мэм, мне следует расплатиться с водителем такси?

— Ну да, разумеется, — засуетилась Эмили. — Извините меня, — через плечо обратилась она к своим подругам. — Мы не ожидали…

Она начала подниматься по лестнице вслед за Шерри так быстро, как только могла.

Но подойдя к комнате Варда и заглянув внутрь, Эмили пошатнулась и схватилась за косяк. Ей показалось, точно от сильного порыва ветра разверзлась земля.

Вард, одетый в халат, сидел в кресле. На полу у его ног валялась книга со скомканными страницами. Перед ним на коленях, прижавшись щекой к его плечу, стояла Шерри. Вард крепко обнимал ее, лицом прижимаясь к ее волосам. Они не двигались, не издавали ни звука, на молодых лицах было запечатлено бесконечное блаженство, и Эмили Рейнард настолько сильно сдавила пальцами деревянный косяк, что они побелели.

Вард начал бормотать:

— О, Шерри. О, Шерри. О, Шерри… Я думал, что никогда… О, Шерри…

Они по-прежнему не шевелились и в то же время, казалось, двигались навстречу друг другу, сливаясь в единое целое.

Эмили Рейнард, пятидесятичетырехлетняя женщина, поняла, что видит нечто такое, чего не видела никогда прежде. Это было торжеством плоти и в то же время являлось чем-то иным; это было тем, что она называла любовью, и в то же время являлось чем-то другим. Это нечто другое очень испугало ее.

Вард повернулся так, чтобы видеть лицо Шерри.

— С Джонни все в порядке, да? О Господи, Шерри, ты простишь меня? Послушай, я все знаю. Я помню. Я знаю. Я знаю. Я знаю.

Шерри откинула голову назад, на ее лице появилось тоскливое выражение. Но она ответила:

— С ним все в порядке. С ним все будет хорошо. Я простила тебя. Ты знаешь это. Но ты понимаешь, что у меня нет выбора?

— Я знаю. Я понимаю. Я знаю это. Но послушай, дорогая. Ты сможешь иногда — только иногда?..

Шерри еще немного подалась назад.

— Не знаю пока, как это сделать. — В ее голосе звучала нестерпимая боль. — Я могу сказать лишь «может быть». Я должна отвезти его домой на Восток, Вард.

Тот сказал в ответ:

— Не говори. Не говори. Позволь мне обнимать тебя. Ничего не говори.

Но сам продолжал говорить:

— Если бы мы только могли… если у меня не будет тебя, хотя бы иногда, то мне лучше сразу же умереть и покончить с этим. Я пытался найти выход. Я думал, что, может быть, если мы будем внимательно следить и не пускать меня к нему в комнату… Но я знаю, что из этого ничего не получится. Я знаю. Но это пустое. Позволь мне сейчас обнимать тебя. О, Шерри…

— Тебе лучше? — Откинув голову, она пытливо вглядывалась в его лицо, лицо, которое она так хорошо знала и так сильно любила. В его лице, в глазах она искала правду, и она нашла ее.

— У меня сейчас опять все снова начнется, — сказал Вард. — Врачи не знают, что делать. Я больше ничего не принимаю. И никогда не буду принимать. Но, похоже, это уже не имеет значения. Я не знаю, что мне делать. Иногда я думаю… Шерри, если бы тыбыла рядом…

Теперь она видела, как небосвод реальности заволокли тучи.

— Поправлюсь ли я, если ты будешь рядом со мной? — умоляющим голосом произнес он. Затем, внезапно отпустив Шерри, сжал кулаками виски.

Почувствовав за спиной какое-то движение, Шерри обернулась и увидела санитара, внимательно следившего за ними. Она подумала: «О нет! Только не сейчас. Только бы он не впал… во что бы то ни было… пожалуйста!»

Она произнесла вслух:

— Вард, у меня не осталось денег. Я пришла сказать тебе об этом. Потому что будет несправедливо, если ты этого не узнаешь.

Вард продолжал стоять в позе отчаяния, но его лицо стало осмысленным. Он сказал:

— Где ты остановилась, Шерри?

— В пансионе, через дорогу от больницы, где лежит Джонни.

— Где?

— У миссис Пибоди.

— Миссис Пибоди?

— Вард, ты слышишь меня?

— Почему у тебя не осталось денег? Что случилось с деньгами, лежащими в банке?

— Я не могу снять их, так как вклад оспорен. О, завтра, думаю, я уже смогу это сделать. Но кто-то украл деньги, которые были в моем бумажнике. Я пришла узнать, известно ли тебе что-нибудь об этом.