А речка бежит и бежит. Ее не удержишь даже лаской.

1960

Этот яркий желтый цветок на светлом мохнатом стебельке появляется весной вместе с подснежниками. Он так торопится, что не успевает выпустить листья. Он даже не знает, какие они.

А цветет он там, где земля потревожена, изранена, обнажена. Цветет на откосах. Цветет на покрытых углем и шлаком насыпях. Цветет около ям и в самих ямах. Весело желтеет на грудах выброшенной земли.

— Мать-и-мачеха расцвела! Мать-и-мачеха расцвела! — радуются люди.

— Кого они так называют? — удивляется цветок. — Наверное, землю, на которой я расту. Для меня-то она мать, а для других цветов пока еще мачеха.

Но вот проходит время цветов, и наступает пора больших зеленых листьев. С изнанки они мягкие, светлые, бархатистые: потрешь о щеку и станет тепло.

— Это мать, — говорят люди.

Зато снаружи листья твердые, скользкие; приложишь к щеке — почувствуешь холод.

— А это мачеха, — объясняют люди. Но листьям мать-и-мачехи все равно, как их называют. У них слишком много забот. Как крепкие зеленые щиты, спешат они прикрыть, заслонить собой землю, и своей изнанкой, своей теплой, материнской стороной они прижимаются к земле и шепчут ей:

— Мы с тобой, земля. Ты снова зеленеешь.

1960

В старые времена жили-были крестьянский сын Ашир и дочь хана Алтын. И полюбили они друг друга.

— Пойдем, Алтын, со мной, — говорит Ашир. — Будем детей растить, горе и радость делить.

— Пойдем-ка лучше со мной, — отвечает Алтын. — Будем жить без горя и забот.

Приходят они в сад. Соловьи поют, ручьи текут, цветы цветут.

— Прекрасный сад! — говорит Ашир.

— Считай, что он твой, — отвечает Алтын.

— Увидишь, как я за деревьями буду ухаживать, какие цветы посажу.

— А люди что скажут? — отвечает Алтын. — Жадная, мол, Алтын, не могла садовника нанять. Мужа заставила спину гнуть. Нет, милый, я такого позора не допущу.

Идут дальше. Видят стадо овец. Стелется оно, как туча, и овцы в нем тучные, жирные.

— Богатое стадо! — говорит Ашир.

— Считай, что оно твое, — отвечает Алтын.

— Люблю стада пасти, — говорит Ашир. — Вот увидишь, ни одна овечка не пропадет.

— А люди что скажут? — отвечает Алтын. — Не могла, мол, пастуха нанять.

Идут дальше, видят конюшню, а в ней кони, один лучше другого.

— Отменные кони! — говорит Ашир.

— Считай, что они твои! — отвечает Алтын.

— Люблю за конями ходить, — говорит Ашир. — Вот увидишь, как я буду их холить, как я им гривы да хвосты буду расчесывать.

— А люди что скажут? — отвечает Алтын. — Не могла, мол, конюха нанять.

Нахмурился Ашир.

— Скучно мне будет жить, ничего не делая.

— А мы, — отвечает Алтын, — гостей позовем, чтоб не скучал.

— Это хорошо, — говорит Ашир. — Я для них плов сварю: пальчики оближешь, язык проглотишь.

— А люди что скажут? — отвечает Алтын. — Не могла, мол, повара нанять.

— Ну, — говорит Ашир, — тогда я им песни буду петь, я много песен знаю.

— Не беспокойся, — отвечает Алтын, — мы певцов позовем.

— А я, — говорит Ашир, — сказки буду рассказывать.

— Спасибо, что напомнил, — отвечает Алтын. — Надо будет и сказочников пригласить.

— Пропаду я от такой жизни, — говорит Ашир. — Убегу я от тебя куда глаза глядят.

— А люди что скажут? — отвечает Алтын. — Плохая, мол, Алтын. Жених от нее сбежал. Нет, милый, и я убегу вместе с тобой!

И ушли они детей растить, радость и горе делить. А люди что сказали? А люди до сих пор про них эту сказку рассказывают.

Но есть и другой конец у этой истории. Исчез только жених и нигде его не нашли. Тогда ханская дочь велела продать все свои богатства и на эти деньги построить караван-сарай — гостиницу для путешественников, где б они могли отдохнуть и напоить верблюдов. И еще она велела, чтобы кирпичи для этого здания люди передавали по цепочке из рук в руки через всю пустыню с другого конца страны. Платили им за это большие деньги.