Шрифт:
С появлением Лжедмитрия II у стен Москвы начался длительный период жестокой междоусобицы. Страна оказалось расколотой на два враждебных лагеря. И в Москве, и в Тушине сидели царь и царица [32] , патриарх (в Тушино был увезен захваченный в Ростове митрополит Филарет Романов). У обоих царей были Боярская дума, приказы, войска, оба жаловали своим сторонникам поместья и мобилизовали ратных людей. «Воровская» Боярская дума была достаточно представительной и состояла из различного рода оппозиционеров. Главой Думы был «боярин» князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. При московском дворе он был всего лишь стольником, и перебежал к самозванцу одним из первых, 24 июля 1608 г., прямо во время боя («с дела»). Значительную силу в Думе представляли родственники «патриарха» Филарета — М. Г. Салтыков, князь Р. Ф. Троекуров, князь Л. Ю. Сицкий, князь Д. М. Черкасский; служили Лжедмитрию II и любимцы его предшественника — князь В. М. Мосальский-Рубец и другие Мосальские, князь Г. П. Шаховской, М. А. Молчанов, дьяки И. Т. Грамотин, П. А. Третьяков. Многие служилые люди перебегали от самозванца к Шуйскому и обратно, получая за новые измены все новые и новые пожалования. Авраамий Палицын метко именует их «перелетами». По словам троицкого келаря, бывало и так, что днем дворяне пировали в «царствующем граде», а «по веселии» одни отправлялись в царские палаты, а другие — «в Тушинские таборы перескакаху». Уровень нравственного падения современников, которые «царем же играху яко детищем» и совершали многочисленные клятвопреступления, ужасал Палицына.
32
Марина Мнишек и ее отец, Юрий Мнишек, освобожденные из ссылки в Ярославле, оказались в Тушине летом 1608 г. Инициатива «воссоединения семьи» исходила от Ю. Мнишка, в то время как самозванец побаивался встречи со своей «супругой», ведь она, в отличие от Лжедмитрия II, не восставала из мертвых. Сама же Марина Мнишек, по-видимому, поначалу пребывала в заблуждении, думая, что ее супруг остался жив. Когда же Марина увидела «тушинского царя», то поначалу не смогла скрыть жестокого разочарования. У заложницы в большой политической игре оставался только один выход — тайно венчаться с самозванцем и изображать радость по поводу «чудесного спасения» мужа. Признание Лжедмитрия II Мариной Мнишек было очень важно для самозванца, с этого времени число его русских сторонников существенно возросло.