Шрифт:
10. В степях Тавриды
Зимовать на Селенге не пришлось. В сентябре последовал новый приказ: 30-ю дивизию перевести на Запад.
Передислокация соединений 5-й армии началась еще в июне. Первой из минусинской тайги отбыла 27-я Омская дивизия. В июле с горняками Черемхово распростились бойцы 51-й блюхеровской и прямо с марша ринулись в битву за Каховские плацдармы. Теперь пришел черед выйти на европейские просторы страны и тридцатникам Ивана Грязнова.
С головными эшелонами ушла 88-я стрелковая бригада Ильи Корниловича Смирнова [9] . Следом за красноуфимцами выступили в далекий путь полки 90-й бригады, новым командиром которой стал Александр Константинович Окулич. 89-я стрелковая бригада Михаила Васильевича Калмыкова покидала Забайкалье последней.
В Иркутске Иван Кенсоринович сделал непродолжительную остановку.
Жители города собрались на митинг, чтобы поздравить уральцев с награждением Почетным революционным Красным знаменем ВЦИК и объявить о своем ходатайстве присвоить дивизии наименование «Иркутской».
9
В конце зимы 1920 года 1, 2 и 3-я бригады дивизии соответственно получили №№ 88, 89 и 90.
Обращаясь к собравшимся, Грязнов сказал:
— Товарищи! Вы знаете имена полков нашей дивизии. По ним можно судить о том, где они родились и откуда пошли на борьбу за власть Советов. Теперь и на знамени дивизии будет начертано имя — «Иркутская!» Оно скажет, как далеко мы шагнули от Урала. Завтра оно поведет нас еще дальше, к новым победам.
После митинга выдалось несколько свободных минут. Иван Кенсоринович отыскал на перроне Сергея Кожевникова, которого еще весной перевели на работу в политуправление армии.
— Ну, начагитпропа, жалеешь, что не с нами?
— Еще бы! — откровенно признался Кожевников.
— А может, махнем вместе?
— Нельзя.
— Ну, а нас, как думаешь, куда пошлют: на польский или на Врангеля?
Военком 1-й бригады 30-й дивизии С. Н. Кожевников, впоследствии армейский комиссар, начальник политуправления Харьковского военного округа.
— Скорее туда, на юг…
— Хорошо бы. Там ведь и Блюхер. Поможет, если что.
— А на себя не надеешься?
— Дивизия теперь…
— Выдюжишь. Кстати, когда в партию вступишь?
— Я с нею, с партией, с самого восемнадцатого, — задержавшись на месте, твердо ответил Грязнов. — Но, чтобы быть в ее рядах, надо заслужить. Для меня главная проверка только начинается. Побуду с дивизией в боях, оправдаю доверие — буду просить о приеме.
— Может, и резонно, — помедлив, сказал Кожевников. — Но жаль, без меня все это станет.
— Так я и говорю, давай вместе. Просись!
— Не агитируй, Ваня. Здесь тоже дела.
Обнялись. Неловко поколотили друг друга по спинам.
— Так я и знала. Опять вдвоем!
Разом обернулись на звонкий девичий голос. Перед ними стояла Дебора, молодая хозяйка иркутской квартиры. С Кожевниковым она держалась просто, как со старшим братом. Но перед Грязновым почему-то робела. После того, как дивизия ушла на Селенгу, он, приезжая по делам в город, всякий раз выкраивал время, чтобы наведаться по старому адресу. Были уже и прогулки наедине, были и долгие расставания, а странная скованность все не проходила. Вот и сейчас только и смогла сказать ему:
— Значит, едете, Иван Кенсоринович?
Грязнов глянул в большие серые глаза девушки и неожиданно сказал:
— Эх, Дебора, Дебора, было б другое время, пригласил бы с собой. Не испугалась бы?
— Н-нет…
— Ну, и молодец. Тогда жди, приеду за тобой. При друге говорю. Слышишь, Сергей? [10]
— Нашел кого спрашивать, — притворно проокал Кожевников. — Забыл, что контуженный я.
Эшелоны летели на запад по «зеленой улице». Не верилось, что на этих путях еще недавно громыхали бои, взрывы корежили рельсы, в щепу разносили шпалы, рушили водокачки и бросали на лед многотонные фермы мостов — не прошли даром красноармейские субботники и недели помощи. Теперь железнодорожники в долгу не оставались. Составы проходили за сутки по четыреста и более верст.
10
В 1921 году Дебора приехала с делегацией иркутян в дивизию и стала женой начдива. Ныне Д. А. Грязнова живет в Москве.
За Омском повернули на северо-запад, к Екатеринбургу. Красноуфимцы надеялись взглянуть на родные места. Но Казанская ветка была перегружена. Дальше поехали через Кунгур на Пермь — Вятку…
23 сентября Грязнов узнал, что эшелоны авангардной 88-й бригады проследовали через Москву и направились в сторону Полтавы. Сомнений больше не было: Тридцатая шла на усиление войск только что созданного Южного фронта, командовать которым партия доверила хорошо знакомому всем «восточникам» Михаилу Васильевичу Фрунзе.