– Это было привидение, – снова сказала я, прижимая руку к солнечному сплетению.

– Как оно выглядело? – почти деловито спросила тетушка.

– Мужчина. Лет шестидесяти, может быть, чуть больше, – стала описывать я, периодически заикаясь. – Седовласый. Среднего роста. И с такой… ямочкой на подбородке.

– Кузен! – воскликнула тетушка, и остальные согласно зашептались.

Мое описание точно соответствовало внешнему виду покойного барона.

– И что же было? Он что-то сказал? – взволнованно спросила Йоланда.

Я сжалась в маленький хрупкий комочек, готовая разреветься.

– Он был совершенно нагой, – жалобно проговорила я. – Совсем без одежды. И пошел прямо на меня. И сказал… – Я всхлипнула. – Он сказал: «Отдайся мне, дева! У меня давно не было женщины». Я вжалась в стену, а он пошел прямо на меня, и у него был такой большой… – Я зажала рот рукой, а затем спрятала лицо в ладонях. – Это было очень страшно, – завершила я. – Потом я закричала, и он исчез.

Я замолчала и снова взялась за бокал. Сжала его так, что, казалось, еще немного – и стекло разобьется. И уставилась в пол, жалобно шевеля губами.

Все молчали. Никто не знал, как реагировать на мои слова. Первым нашелся Эстли:

– Господа, прошу прощения. Как видите, моя невеста очень расстроена. Я думаю, ей приснился дурной сон. Пожалуйста, позвольте нам остаться одним. Ей необходим покой.

Эти слова, пусть вежливые, были произнесены тоном, не подразумевающим возражений. Мы очень быстро остались в комнате одни.

– Ну а теперь, – проговорил Эстли после того, как за последним ночным визитером закрылась дверь, – будьте так любезны, леди Инесса, объяснить мне, что означал весь этот спектакль.

Граф поднялся на ноги – до сих пор он сидел возле меня на корточках – и устремил на меня требовательный взгляд.

– А почему вы решили, что это был спектакль? – поинтересовалась я, отставив бокал в сторону.

– Хотите убедить меня в том, что у вас такие своеобразные видения? – едко спросил он. – Я, конечно, говорил, что вы напрасно пренебрегаете тесным общением с мужчинами, однако не думаю, что ваша ситуация в этом отношении настолько плачевна.

Он, кажется, продолжил что-то говорить, но я уже не обращала на эти слова внимания. Потому что в комнату, прямо сквозь стену, проник незнакомый мне мужчина. Примерно шестидесяти лет, седовласый и с ямочкой на подбородке. И очень-очень злой.

– Кто вы такая? – гневно воскликнул он. – И как посмели говорить про меня такие гадости? Такую полнейшую чепуху, порочащую мое доброе имя?

– Я так и знала, что этот спектакль заставит вас явиться, – удовлетворенно откликнулась я, поднимаясь на ноги.

– Что? – вытаращился на меня призрак, который, кстати сказать, был образцово одет: рубашка, жилет, брюки, камзол – все как положено. – Наглая девчонка! Это возмутительно! Откуда вы вообще узнали, как я выгляжу?

– Фамильные портреты, – улыбнулась я. – Они висят на первом этаже. Я тщательно изучила вашу внешность.

– Вы – наглая и коварная интриганка. – Призрак обличительно вытянул руку. – Что подумают обо мне мои потомки?

– Вы сами виноваты, – равнодушно пожала плечами я. – Могли бы прийти, когда я вызывала вас по-хорошему. А вы почему-то мой зов проигнорировали. Вы не находите, что это негостеприимно? Вы ведь как-никак хозяин дома. А я между тем приехала издалека и исключительно для того, чтобы поговорить с вами.

– Со мной? – Призрак заинтересовался и даже ненадолго забыл о том, что он на меня зол. – С чего бы это?

– Меня попросила об этом ваша знакомая, – ответила я. И, видя выражение удивления на его лице, пояснила: – Она обитает во дворце так же, как вы – в этом особняке. Ее обеспокоили известия о том, что происходит в вашем доме. Лорд Грондеж, зачем вы пугаете своих детей и их домочадцев? Вам не кажется, что это не самое родственное поведение, в том числе и для призрака?

– Не кажется, – отрезал барон. – Вас это не касается, милая моя. Ни в коей мере. Вы – чужая в этом доме, и я совершенно не обязан вам отчетом.

– Чужая, – согласилась я. – Но так уж случилось, что никто из ваших родственников не обладает способностью общаться с призраками. А я здесь для того, чтобы послужить посредником между вами. Если хотите, переводчиком.

– Зачем вам это нужно? – подозрительно спросил он.

– Говорю же вам: меня об этом попросили.

– Не имеет значения, – отрезал призрак. – Я не собираюсь ничего вам рассказывать. В своем доме я делаю то, что хочу.

– Но вы же понимаете, что так не может продолжаться, – попыталась воззвать к его благоразумию я. – Если вам не жаль нервов своей дочери, позаботьтесь хотя бы о ее жизни. Она ведь дважды чуть не упала с крутой лестницы из-за ваших фокусов.