— Интересуешься, что мы здесь делаем? — с усмешкой продолжал он, проводя пальцем по шее Пру. — Пока, считай, ничего. Я жду, когда ты придешь в себя. Но скоро мы сойдем на землю, и тогда…

Деметриу помолчал, с удовольствием разглядывая ее испуганное лицо.

— Тогда мы, пожалуй, продолжим с того, на чем остановились в прошлый раз. Когда ты огрела меня лампой…

В голове у Пру постепенно прояснялось. Сдернув с себя вонючее одеяло, она попыталась сесть. В тусклом свете иллюминатора трудно было что-либо разглядеть, но Деметриу и сваленные в углу чемоданы с сумками она видела достаточно отчетливо. Удивленно посмотрев на чемоданы, Пру вдруг поняла, что это означает. Кто-то принес сюда ее вещи! Значит, все было спланировано заранее! Пру запаниковала.

— Вы с ума сошли! С ценностями вам далеко не уйти. Когда Александр… когда мистер Стеллас узнает…

— Я думаю, он уже узнал, — примирительно заметил Деметриу. — Анжелика, наверное, все ему расскажет.

— Анжелика!

Это было новое потрясение, но к ней постепенно возвращалась память. Все это — дело рук Карло Монтеккино и Анжелики. Перед глазами у нее всплыло безжизненное тело Александра, лежащего на полу в его кабинете. Значит, у них с Деметриу сговор!

— Но он ей не поверит!

— Не думаю. Когда он узнает, что ваше появление на вилле было частью тщательно продуманного плана с целью похищения сокровищ…

— Нет! Это не так…

— Я, положим, это знаю. И вы тоже. Но не он.

Склонившись к ней, Деметриу толкнул ее обратно и слегка коснулся ее губ своими губами. Задрожав всем телом, Пру отдернула голову. Ее виски до сих пор ныли после удара Карло, а в голове носились испуганные мысли.

— Он, конечно, это узнает, когда золотое блюдо и прочие драгоценности пройдут через руки афинских торговцев. Но они, несомненно, исчезнут в чьей-нибудь частной коллекции, пополнив состояние Анессисов. Не думаю, что ему удастся напасть на наш след. Мы исчезнем на нашем собственном маленьком острове, где ты научишься меня любить…

— Теперь я знаю: вы сошли с ума… — начала Пру, с дрожью упав на подушку. — Мне плохо…

В тесной каюте нечем было дышать, и во рту у нее пересохло. Подозрительно взглянув на нее, Деметриу понял, что она не притворяется.

— Я принесу тебе попить. Не советую болеть в этой каюте. Кроме нее и палубы, здесь ничего нет.

Он поднялся.

— И не думай, что сможешь улизнуть, раз я ушел. Каленос вот уже полчаса как скрылся из виду. Бежать тебе некуда.

Открыв дверь на том конце каюты, он вошел в закуток, который Пру приняла за камбуз. На этой старой развалине даже на стакан воды особо рассчитывать не приходилось, но Пру приказала себе не распускаться. Застряла она здесь, кажется, надолго — во всяком случае, до тех пор, пока не представится возможность позвать кого-нибудь на помощь. Хотя откуда возьмется эта возможность на маленькой лодке посреди Эгейского моря, Пру представляла с трудом.

Она осторожно спустила ноги с койки. Кто-то, скорее всего Деметриу, снял с нее сандалии и ослабил завязки на платье. Ее лифчик тоже был расстегнут. Пру бросило в жар при мысли, что Деметриу ее трогал. Торопливо застегнувшись, она встала. Пру испытывала легкую дрожь, но в остальном чувствовала себя нормально. Кто же ее ударил — Карло или Анжелика? В любом случае серьезными последствиями этот удар, кажется, не грозил. В этот момент появился Деметриу.

— Вот твоя вода. — Он протянул ей стакан: — Не слишком аппетитно, но ты не на флотилии Стелласа.

— По крайней мере, мокрая — это все, что мне нужно.

Пру начала пить солоноватую воду, стараясь не замечать ее коричневого оттенка. Вода была теплая и не уменьшила ее тошноту. Внезапно она поняла, что вода в стакане качается оттого, что качается лодка. Ни она, ни Деметриу этого поначалу не заметили, но когда Пру поднесла стакан к губам, вода расплескалась у нее по подбородку. Поставив стакан, она вопросительно взглянула на Деметриу. Тот пожал плечами.

— Ветер поднимается. Я это заметил еще на камбузе. Здесь даже в это время года бывают штормы.

— Только этого мне не хватало! — срывающимся голосом воскликнула Пру. — Похищена, заперта здесь с вами — подумать только, с вами! — на какой-то непонятной лодке посреди моря! Это все — сплошное безумие!

— Ты так думаешь?

Он подошел к ней и, встав рядом, коснулся ее обнаженных рук.

— Но ведь все может быть иначе, Пру…

Она испуганно отпрянула, пытаясь сохранить равновесие, поскольку лодку снова качнуло.

— Не трогайте меня! Вы с ума сошли!

— Да, пожалуй, — безропотно согласился Деметриу, наступая на Пру, которая попятилась к подвесной койке. — Я сошел с ума в ту самую минуту, как ты уронила на ступеньки ящик с пивом. Именно тогда я впервые разглядел тебя по-настоящему: твои голубые глаза, твои волосы. Они точно серебро…

Пру охватило такое безысходное отчаяние, что на секунду она даже закрыла глаза. Перед ее мысленным взором возник Александр — каким он был в тот момент, когда, склонившись над ней в Нисомской роще, рассказывал ей о пастухе Тиласе и о прекрасной, но бессердечной наяде. Теперь он — за много миль отсюда, в полной безопасности на своем острове вместе с Анжеликой. И волнуется он вовсе не за нее, Пру, а за украденные сокровища. Ей же на долю выпало оказаться здесь.