Шрифт:
Здесь, под Нейшлосом, Иван Верша и совершил свой солдатский подвиг. Спас он от смерти Абдул-Кериба. Обрушился рыцарь с мечом на черкеса. Хорошо – оказался рядом тогда Иван. Бросился ратник под рыцарский взмах. И как затем все случилось, даже представить трудно. Вырвал на взмахе он меч из рук рыцаря. И тут же немца тем же мечом сразил.
Поражались тогда другие:
– Эка же сила!
– Эка же удаль!
Выходит, немец меч на погибель себе ковал.
Обнял друга Абдул-Кериб:
– Кунак. Кунак. Верен буду тебе до гроба.
Приглашал он Ивана к себе на Кавказ:
– В горы поедешь. Восходящее солнце увидишь первым.
Мечтал Иван Верша попасть на Кавказ. Подняться в горы и первым увидеть солнце.
Не судьба. Погиб он вскоре при штурме новой ливонской крепости.
Вернулся с войны домой Абдул-Кериб. Женился. Родился сын у Абдул-Кериба. В память о русском друге назвал он его Иваном.
Второй родился сын у Абдул-Кериба. И этого тоже назвал Иваном.
Третьего сына Абдул-Керибу судьба послала.
– Быть и тебе Иваном! – сказал Кериб.
Старший, средний и младший – три брата, три Ивана растут на Кавказе.
Красный крест по белому
Сенька Косой и Курбат Босой – московские мальчишки. Два соседа, два одногодка. Друзья они, неразлучные приятели.
Растолковывал как-то Курбат Сеньке про ливонских рыцарей:
– В латах они, в доспехах. А сверху плащ белый. На плаще, на груди и на спине, – красный крест по белому.
Живут Сенька и Курбат на берегу реки Яузы. А напротив на той стороне реки на высоком холме – монастырь, Андроневым называется.
Крутился как-то Сенька Косой возле Андронева монастыря, заглянул за монастырскую стену и ахнул. Идет человек по подворью.
«Рыцарь, – соображает Сенька. – Ливонский рыцарь!» Не верит. «Рыцарь, неужто рыцарь?!» И сразу же: «Так это же снится». Ущипнул себя в руку, ущипнул себя в щеку. Нет, не снится. Кошельком раскрылся у Сеньки рот:
– Откуда же здесь, на Яузе, ливонский рыцарь?!
Метнулся к другу:
– Курбат! Курбат!
Рассказывает, торопится:
– Красный крест по белому. Доспехи. Латы. Ливонский рыцарь!
– Не врешь?
– Прибей меня гром!
Бегут они к Андроневу монастырю.
– Красный крест по белому, – повторяет Сенька.
Прибежали, сунулись за ограду. Никого за оградой. Пусто. Какой-то монах одиноко бредет по монастырской площади. Галка, с ближайшего дерева глянув на мальчишек, недовольно каркнула.
Смотрит Курбат на Сеньку. Обманул!
– Таратуй, обманщик, – сказал Курбат.
Зря он обижался на Сеньку.
В первых же боях с Ливонским орденом русскими в плен было взято много немецких рыцарей. Приказал Иван Грозный отправить пленников в Москву. Показать народу. Часть из них как раз и поместили временно рядом с Яузой в Андроневом монастыре.
И вот:
– Ведут!
– Ведут!
Несется по московским улицам:
– Ведут!
– Ведут!
Несется по московским улицам:
– Рыцари!
Сенька Косой и Курбат Босой тоже вместе со всеми дивиться на немцев бегали. Гонят пленных рыцарей по Москве.
– Вон – он! Вон – он! – кричит Сенька. Тычет пальцем на высокого рыцаря.
Идет тот, ссутулив плечи. В доспехах, в латах. На плаще – красный крест по белому.
Смотрят на пленных немецких рыцарей московские жители.
– Значит, сила сломила силу.
Кормление
– Новый князь – на кормление!
– Новый князь – на кормление!
Новость неслась по городу Любиму. Передавалась из дома в дом, от одного жителя к другому.
Царь за заслуги своим приближенным раздавал вотчины и даже целые города. Получивший такой дар имел право с населения собирать в свою пользу всякие подати и налоги. Это и называлось кормлением.
Успехи русских войск в Ливонии продолжались. Шла к царю Ивану тогда удача. Русские войска во многих местах вышли к Балтийскому морю, доходили до Риги, до Ревеля, даже до прусской границы. Пало немало ливонских замков и городов.
Стоял август 1560 года. Иван Грозный приказал штурмовать Феллин. Крепость Феллин считалась одной из лучших в Ливонии.